Когда Джанет сошла с трапа, Маркс уже ждал ее. Она сразу узнала его, но он тем не менее представился:
— Лейтенант Маркс.
— Я помню вас, — ответила Джанет и позволила ему взять чемодан. Другого багажа у нее не было. Темно-синий костюм и белая блуза с рюшами у ворота были ей к лицу, хотя многие вдовы не признали бы этот наряд подобающим трауру.
— У меня к вам несколько вопросов. А пока могу подвезти вас домой. — Джанет ничего не ответила, он понимал ее и в какой-то мере сочувствовал, из вежливости спросил: — Вы, должно быть, устали?
— Я… нет ничего, — ответила Джанет и улыбнулась ему. Весьма любезная дама, подумал он, но по его опыту любезность была одним из самых обманчивых женских приемов. Он знавал немало весьма любезных стерв.
Он решил рассказать ей, пока они едут, о докторе Корралесе и о том, что с его появлением расследование почти зашло в тупик. Маркс особо не останавливался на орудии убийства, но совсем не говорить о нем не мог. Имя подозреваемого не было знакомо Джанет.
— Я уверена, что Питер его тоже не знал. Питер был аполитичным человеком, вы это знаете. Он учился в школе во времена, когда политика не была в моде. Слишком многих ученых она затянула в свое болото… и погубила.
И сделала Бредли удобным орудием заговоров, подумал Маркс. Он открыл ящик для перчаток на щитке и вынул фотографию Корралеса. Джанет внимательно посмотрела на нее.
— Насколько я помню, я никогда не видела этого человека, — ответила она и положила фотографию на место.
— Вы помните ваш снимок, миссис Бредли, где молодая женщина стоит на ступенях крыльца, а внизу играет мальчик?
— Да.
— Это потрясающий кадр.
— Потому что сам объект съемки был удачным, — ответила Джанет. — Девушка была в беде.
— Вы разговаривали с ней?
— Да. Я дала ей двадцать долларов, как бы заплатила за позирование. Так ей легче было принять от меня деньги.
— Она сказала вам, что с ней случилось?
— Об этом нетрудно было догадаться, — ответила Джанет. — Ее глаза выдавали ее, и то, как она смотрела на ребенка, играющего на мостовой.
Маркс на мгновение задумался.
— Как вы оказались там? — вдруг спросил он.
— Я все время ходила за этим мальчишкой, конечно, с разрешения его матери. За это время он так привык ко мне, что уже не обращал на меня внимания.
— Где он живет, миссис Бредли?
— На Восемнадцатой, возле Второй авеню.
— И он забрел так далеко от дома, на Одиннадцатую? — удивился Маркс.
Джанет посмотрела на него, ничего не понимая.
— Клиника доктора Корралеса находится на Одиннадцатой улице.
Джанет покачала головой.
— Я не понимаю, какая здесь связь. Фотография, о которой вы говорите, была снята на Восемнадцатой, от которой всего полквартала до дома, где живет этот мальчуган.