Маркс понял, что перед ним человек-педант, и он точен в своих словах и оценках.
— Они все были здесь вчера, когда сюда пришел профессор Мазер?
— Я их не считал. У них всегда одна и та же компания.
— А молодая леди?
— Она была вчера. Для них она своего рода талисман, насколько я понимаю. Вот здесь, — он постучал по голове, — пусто, но зато все более, чем о’кэй, в других местах.
Маркс улыбнулся.
— Вы вчера вечером разговаривали с Мазером?
— Нет. Он чертовски спешил, когда уходил отсюда. Я подумал, что ребята достали его и он попросту сбежал. Он, впрочем, всегда такой. Остановится, начнет разговор эдак на час и ты думаешь, что вот нашел с кем поговорить о религии или старых балладах, у него их целая коллекция, поэтому идешь за пивом, чтобы угостить, а когда возвращаешься, его и след простыл. Несчастный мужчина, я так всегда считал.
— Но все же мужчина? — спросил Маркс.
— Я тоже думал об этом и, пожалуй, склоняюсь в его пользу.
— Я хотел бы поговорить с юной леди, — сказал Маркс. — Она достаточно взрослая, чтобы ей можно было предложить что-нибудь выпить?
— Она настолько взрослая, что сама может предложить вам это, — ответил ирландец. — Садитесь за столик у стены, и я пошлю ее к вам.
Девушка подошла к Марксу, соблазнительно покачивая бедрами. Он заметил, что молодых людей, как будто совсем не интересовали ни откуда-то взявшийся детектив, ни то, что девушка ради него покинула компанию, или же они просто умело делали вид, что это так. Маркс, представившись, ждал, когда девушка сядет, и лишь тогда спросил ее имя.
— Салли Набакоф.
Маркс удивленно вскинул брови. С такими рыжими волосами и веснушками на носу — Набакоф? Интересно, кто из ее парней придумал ей такую фамилию?
— Вы студентка профессора Мазера?
— Не-е-ет, — дружелюбно протянула она.
— Но вы студентка?
— Не совсем. Я работаю в институтском архиве.
— Понимаю, — ответил Маркс и кивнул в сторону «эдвардианской» молодежи. — У вас есть друг?
— Даже несколько, — не задумываясь ответила девушка и вздохнула.
— Что будете пить? — спросил Маркс.
— Джони знает. Дюбонне, пожалуйста, — она посмотрела на бармена.
— Дюбонне, — повторил заказ Маркс. — Вы не против, если я буду пить только пиво?
— Это вредно для вашего мочевого пузыря, — бесцеремонно предостерег его бармен.
Маркс менее всего собирался в данный момент обсуждать эту проблему. Его больше интересовало, что из себя представляет эта юная леди: наивная простушка или девушка для всех. До них долетали обрывки разговоров ее друзей; они спорили о каком-то Бергсоне. Это имя показалось смутно знакомым, но в разговоре с девицей ему не хотелось показать свое невежество вопросом о Бергсоне.