— Ладно, Дмитрий, нет так нет, — спокойно сказал Крысолов, но желваки на его щеках на какое-то мгновение вздулись буграми. — Раз так — скажи хотя бы, где тут у вас перекусить можно.
— А, это запросто, — обрадованно сказал Дмитрий. — Тут у нас кафешка в подвале, "Погребок" называется. Супа, правда, не готовят, а так — поедите.
Он провел их ко входу в подвал и показал рукой на обитую железом дверь, видневшуюся в его глубине. За последнее время Артем к подвалам приобрел некоторую неприязнь, однако Крысолов спокойно шагнул вниз. Так что ему ничего не оставалось, как спуститься вслед за командиром.
"Погребок" оказался довольно таки уютным помещением с крепкими столами, сколоченными из толстых плах, и такими же матерыми стульями — ножки вон — в руку человека. Если что — такими и забаррикадироваться можно. Он высказал эту мысль Крысолову, и тот согласно кивнул:
— У людей после Херни теперь надолго, если не навсегда, такое останется — особенно, кто магазины держал, да такие вот кафешки: вот в л о м я т с я. Все равно, как у блокадников бывших — держать запас пищи и экономить ее, хоть и голода нет — а: надо! Вдруг! Я такое много где уже видел. Видать, здешний хозяин тоже вдоволь насмотрелся, как зомбаки по витринам да дверям лапами стучат, а, может, и сам за такой витриной посидел. Дверь тоже — видал? Даже морфу не прогрызть. Ну, и при заварушке, какой — а такие теперь куда как чаще стали происходить — такую мебель не сильно то покурочишь. Да даже и перевернешь.
В кафе завтракало несколько медсестер, видать, с ночной смены, в углу мрачно пил что то из кружки охранник — вроде бы тот самый, что их принимал, когда они Старого привезли. Подойдя к стойке, за которой стоял усатый пожилой кавказец, они с Крысоловом почитали меню, напечатанное на тетрадном листе. Печать была какая-то интересная — не на принтере. Артем вспомнил, где такую видел — в старых документах, у бати, вот даже к примеру. "На машинке" — так батя это называл. Ага, точно.
— Перловка… кукурузная… Риса нет? — с ноткой надежды в голосе спросил Крысолов кавказца.
— Откуда рис, дорогой, — вздохнул тот с непритворной грустью, — принеси мне рис — я тебе лично такой плов сделаю, такой плов… — он закатил глаза. — Сам готовить буду, тебе подавать, даже есть просить не буду — приготовить хочу.
Нет риса. С юга нет. С востока нет. С Кавказа нет. А здесь не растет…Кукурузу бери, перловку — картошки тоже нет еще.
— Ладно, давай перловку. С чем хоть? Тушенка, небось?
— Есть тушенка, только зачем тебе тушенка? Она в солидоле три года только после Херни стоит. — Он для выразительности показал три пальца. А еще сколько до нее стояла? — А ты — человек уважаемый, солидный, по оружию вижу. Сын твой — тоже — зачем такому молодому-сильному консервы есть? Вот — гуляш бери, поджарку бери — хорошая говядина, сам на рынке покупал.