1. Только ли при поврежеднии головного мозга возможно упокоение зомби?
Ответ: да. Все, кто пробовал поражать что-то еще, либо быстро присоединились к огромной массе нежити, либо быстренько начали осваивать навыки стрельбы по круглым предметам. Впрочем, поясную фигуру, тоже забыть не пришлось — на фоне всеобщего хаоса, людишки, будто имеющихся в наличии нескольких миллиардов трупов им было мало, с упоением продолжали убивать. Убивать и убивать. Немного передохнув — снова убивать. А потом удивляться: а чего же кругом так херово?
2. Насколько тяжелым должно быть повреждение головного мозга, дабы нежить сдохла окончательно и бесповоротно?
Вот тут возникали проблемы. Конечно, когда заряд картечи смахивал полголовы, особых вопросов не возникало, равно, как и при попадании в эту самую голову чего-нибудь калашниковского — мосинского. Ну, или браунинговского, в зависимости от того, на чьей территории дело присходило. Топор еще хорош был, и прочие-разные глефы-алебарды. А вот с какой силой надо было просто стукнуть мертвеца по башке, дабы он вырубился навсегда? Не один лихой каратюга нарвался на ба-альшие неприятности, лупя очередного зомбака пяткой в лоб, или того пуще — в переносицу — дабы"…вбить кости носа в мозг…", как это усиленно рекомендовали многочисленные детективы. К великому удивлению последователей Брюса Ли — зомби не спешили падать замертво, а мотнув качнувшейся от кого-нибудь маваши башкой, торопились вцепиться зубами в каратистскую пятку, и разве что набитые на ней мозоли да быстрота реакции могли тогда спасти бедолагу. И это при том, что живого человека д е й с т в и т е л ь н о можно было убить сильным ударом в голову, даже в ту же пресловутую переносицу.
И вот тут вставал главный вопрос:
3. А чего вообще умирают от повреждения мозга живые люди, и каким образом упокаиваются зомби?
Тут вся штука в том, что мозг жизни — и не-жизни, при всей своей внешней схожести, управляли телом совершенно по разным принципам, как по разным принципам летают птицы и насекомые, хоть крылья и у тех и у тех одинаково зовутся. У живого человека кора головного мозга представляла сложную сеть из миллиардов нервных клеток-нейронов, причем каждый из нейронов был вполне себе самостоятельной клеткой. Живой человек мог запросто позволить себе потерять дюжину-другую миллионов нейронов после ха-р-рошего застолья ("..прикинь: нажрались так — ни хрена не помню!.."), мог и больше — при инсульте или несмертельной черепно-мозговой травме. Мог в конце-концов, практически всей коры лишиться — при том же утоплении, к примеру, или отравлении угарным газом. При этом он все — таки жил — хоть часто и жизнью "растения". В то же время, достаточно было часто хорошенько врезать человеку по голове, дабы у него развился общий отек мозга, иногда в считанные минуты приводящий к остановке сердечной деятельности — достаточно было отеку распространиться на продолговатый мозг — тот самый отдел, который, собственно, за сердечную деятельность и отвечал. Равным образом "работала" и гематома — скопление крови в головном мозге, часто после того же удара: сдавление мозга — отек — смерть. И когда человек без кислорода в вакууме или петле задыхался, тот же отек мозга в смертельной партии главную скрипку играл, на двух нотах наяривая — отек-смерть. И пока "шестерка" не начала свое победное шествие по планете, на этом все и кончалось. С приходом же Песца, п о с л е т о г о, к а к — следовало продолжение.