— Где этот герой, что пятерых сбил? — услышал я гулкий голос за спиной, от входной двери.
Обернувшись, я увидел генерала армии, который с интересом смотрел на нас. Позади него толпилась его свита из семи человек.
— Сержант Суворов, — представился я. Вряд ли он ждал ответа лично от меня. Вопрос он задал всем, но ответил я.
— Так это твоя работа? — он сделал неопределенный жест вверх рукой.
— Да, товарищ генерал. Я летел с особо важными разведданными, но повстречался с немцами, пришлось принять бой.
— Пришлось принять бой? — с недоумением спросил Павлов. После чего усмехнувшись, сказал:
— Все бы летчики так воевали. Молодец, будешь представлен к награде и повышению в звании. Миронов проследи, — обернувшись сказал он стоящему за ним полковнику, тот кивнул и что-то записал.
— Служу трудовому народу, — выкрутился я, заметив движение брови майора.
— Что за разведданные, — сразу приняв деловой вид спросил он. Я отдал портфель и быстро рассказал как они попали мне в руки, не упустив ничего, добавив в конце:
— За них сотня наших бойцов и командиров голову сложила. Там план наступления немцев, документы убитого немецкого генерала и рапорт капитана Климова, и товарищ генерал…
— Да говорите.
— Двадцать пятого июня, бойцами сержанта Слуцкого, был обнаружен тяжелораненый красноармеец. Прежде чем он скончался, успел рассказать кто он и откуда. Боец был из Брестской крепости, они еще держатся. Из восьми тысячи бойцов в живых осталось около семисот, не хватает воды, их отрезали от реки, им приходиться пить мочу. Нет медикаментов, и практически закончились боеприпасы, но они держатся и ждут. Помощи ждут. Бойца отправил майор Гаврилов. Это все что я знаю.
Выслушав меня с каменным лицом, Павлов со своей свитой и местным начальством скрылись в одном из кабинетов, а ко мне подошел неприметный батальонный комиссар, с такими же повадками как и у Никифорова, и приказал следовать за собой.
— Савельич, это мой пилот, — как к старому знакомому обратился Никитин.
Чуть усмехнувшись, комиссар, поздоровался с Никитиным, попросил пройти к нему в кабинет чтобы снять показания о пребывании в тылу немцев.
Заметив, как я поморщился, когда садился на стул, хозяин кабинета спросил:
— Что ранен?
Я кивнув, ответил:
— Вчера еще, осколком гранаты спину посекло.
Сняв трубку телефона, майор сказал:
— Спелов у себя? Давай его ко мне в кабинет.
Положив трубку, он спросил у Никитина, который присел на свободный стул.
— Значит твой пилот? Связной? Угу! И пять немцев свалил. Угу. Ты кому лапшу на уши вешаешь? Так, сержант, ну-ка выйди.