Леди Хартвуд пристально взглянула на книгу в руках гостьи, и Элиза смутилась, покраснела от досады, что ее застали за чтением пусть классической, но все-таки непристойной комедии Аристофана. Но Элиза быстро опомнилась: чего она так испугалась? Если вспомнить вчерашний обед, ее «манеры» и оскорбительные выходки Хартвуда, то леди Хартвуд уже убедилась в том, что Элиза предпочитает разыгрывать в жизни неприличные сиены, а не читать о них в книгах. Опустив книгу на колени, она с наглым видом посмотрела в лицо леди Хартвуд.
— Неужели ты умеешь читать? — фыркнула леди Хартвуд. — Вот уж никогда бы не подумала. Женщины, подобные тебе, редко умеют читать.
— А почему бы и нет? — колко возразила Элиза. Положение любовницы имело некоторые преимущества. Грубость леди Хартвуд заслуживала такого же нелюбезного ответа: как известно, что посеешь, то и пожнешь.
Леди Хартвуд подошла ближе и разглядела греческие буквы на раскрытых страницах книги.
— Нет, ты все-таки врешь. Не пытайся одурачить меня. Если бы ты умела читать, то знала бы, что в руках у тебя книга не на английском, а на древнегреческом языке.
— Действительно, было бы очень странно, если бы Аристофан писал свои комедии на английском.
— Комедии Аристофана? — Брови леди Хартвуд поползли на лоб от удивления. — Откуда тебе известно, кто такой Аристофан? Актрисы, подобные тебе, играющие в низкопробных театрах, наверное, никогда не слышали его имени. Ну-ка дай мне книгу. — И она протянула руку.
Элиза молча отдала ей Аристофана.
Старуха недоверчиво пролистала несколько страниц, затем захлопнула книгу и бросила ее на стол.
— Женщина, подобная тебе и читающая Аристофана, — это что-то неслыханное.
По ее озадаченному виду Элиза понял а, что леди Хартвуд была не очень сильна в греческом, а скорее всего, как и большинство девочек из знатных семей, не умела читать по-гречески.
Леди Хартвуд взглянула на Элизу:
— Странно, очень странно, ты вовсе не похожа на тех женщин, которые, как я полагала, должны нравиться Эдварду. Ему, как и всем мужчинам, больше всего нравятся куклы — розовощекие, грудастые создания, которые глупо хихикают, жеманятся и которых он презирает до глубины души. Может быть, подобные женщины поднадоели моему сыну, и он решил разнообразить круг своих знакомств с целью возбудить аппетит. Скажи, до того, как вы встретились, ты, наверное, была гувернанткой, без места и без рекомендаций?
— Вовсе нет, — изображая возмущение, ответила Элиза и нагло взглянула прямо в лицо излишне любопытной собеседницы.
— Тогда ты, должно быть, провинциальная девушка, привезенная в Лондон каким-нибудь соблазнителем и брошенная им на произвол судьбы. Ты пытаешься изображать шлюху, но у тебя довольно правильное произношение и слишком приличные манеры поведения за столом. Глядя на тебя, нельзя не заметить следы хорошего воспитания, у легкомысленных ночных бабочек его нет и в помине.