Адам Брокуэй повернулся к шурину:
— Да, Дэйв, пожалуй, отдохни. Мы отъедем на несколько часов.
— Вас ждать к ленчу, Брок? — осведомилась Надя с любезной улыбкой.
Красивое загорелое лицо сохраняло благодушие, хотя и саркастическое.
— Необязательно, дорогая. Я скажу Сэмми прихватить корзину.
Клэр едва не расхохоталась, услыхав «дорогая». Тина закруглилась с молоком, вскочила, опрокинув стул, который дядя успел подхватить.
— Дядя Брок, позволь мне пойти и сказать Сэмми! — взмолилась она.
— Ах ты, маленькая начальница! — притворно улыбнулась бабушка.
— И деловая! — усмехнулся дядя. — Ладно, беги!
Тина с восторгом бросилась в кухню с инструкциями для Сэмми, которые тот воспринял, как всегда, весьма скептически.
Надя Колбэн хмуро уставилась в пустую чашку, и Клэр подумалось, с чего это у нее такое деревянное лицо.
— Пошли, Клэр. Зададим всем жару!
Адам Брокуэй двинулся к ней и взялся за ее кресло. Она принужденно улыбалась.
— Осторожно! — прошептал Дэвид, угол его рта дернулся.
Клэр чуть помедлила, угадывая в этом подергивании крушение надежд. Адам Брокуэй, с невозмутимостью игрока в покер, никак не реагировал на все эти треволнения, заставив Клэр идти к дверям.
— Львица, отлученная от христианина, — шепнул он ей в ухо в прохладе холла.
— Я должна буду притвориться, что не слышала.
— Ну, так послушайте лучше другое! — Он прижал ее к себе. Она задрожала, но не вырвалась. — Никогда, никогда, никогда. Прежде, после, всегда спросите меня!
— Не думала, что вас это так озаботит! — лгала она.
— Господи, я чуть не заплакал он радости, когда Надя одобрила ваш маленький план!
Она едва перевела дух.
— О, как это зло! Дэвид был такой бледный… такой беззащитный!
— Зло? — Он глядел на нее с нескрываемым раздражением. — Моя дорогая девочка, никто не может сказать, что Дэвид был когда-нибудь на вершине блаженства. Я наблюдал это выражение потерянной души столько лет, что трудно сосчитать. Вам это показывали три недели по крайней мере. Почему бы вам не потратить вашу обильную нежность и на меня, к примеру?
Она поглядела с вызовом, не желая подчиняться.
— В том-то и дело, — произнесла она холодно.
— В чем?
— Вам это не нужно.
— Как женщины умудряются усложнять жизнь. Просто-таки рождены для этого.
— Некоторые рождаются, чтобы делать мужчин счастливыми, — возразила она, внутренне вскипая от его тупого высокомерия.
— Но вы, как я вижу, рождены интриганкой!
— Ну, довольно!
— Так оставайтесь дома. Составьте Дэвиду компанию, раз вы тут для этого. — Он сделал шаг к ней, и Клэр отпрянула.
— Да вы… вы грубиян! Я не тронусь с места, пока вы не извинитесь!