Тай поспешил вниз, вслед за Трейси. Лицо его было мрачным и угрожающим, он изо всех сил пытался сдержать гнев.
— Трейси, закрой рот! И немедленно! Пейдж здесь по приглашению Сони, а Кумбала принадлежит мне. Пейдж — наша гостья, а Джоэл — просто осел. — Это было сказано так, что Трейси слегка оробела. Она отступила на шаг и замолчала, но лицо ее лучше всего говорило, что она думает по этому поводу.
— С тобой все в порядке? — Тай смерил Пейдж ледяным взглядом.
— По-моему, да. — Дрогнувшим голосом отозвалась она. — Как Джоэл?
— Без сознания, — коротко отозвался Тай, ощупывая его руки и ноги. — Кости не сломаны, просто повезло. Это же надо было додуматься! — Он искоса взглянул на Пейдж — Сиди здесь. Я отнесу Джоэла в машину и вернусь за тобой.
Трейси не произнесла больше ни слова и молча опустилась рядом с Джоэлом, не сводя глаз с его побледневшего лица, словно пытаясь отыскать там ответ на все тайны творения.
Так вот оно что, подумала Пейдж. Как ни странно, ее это даже не удивило. Она сидела неподвижно, с кривой полуулыбкой. Значит, вот она, тайна Трейси! Она любит Джоэла, Джоэл любит Пейдж, а Пейдж любит… нет, никого она не любит. Чувствуя подступающую волну дурноты, она поспешно опустила голову.
С куда большей легкостью, чем можно было подумать, Тай взвалил на плечо Джоэла и медленно понес его к джипу. Здесь он осторожно уложил его на заднее сиденье, и Трейси тут же устроилась рядом, подложив ему руку под голову и не сводя с его лица тревожного, напряженного взгляда.
Не удивительно, что Трейси с самого начала приняла ее в штыки! Если Джоэл был настолько ей небезразличен, как невыносимо было ей видеть, что он растрачивает всю нежность и любовь на другую женщину. К тому же, на женщину, которая, как она инстинктивно понимала, отнюдь не разделяет его чувства. Пейдж почувствовала себя совершенно лишней.
Огненные ветры, несущие беды! Она сидела в высокой траве, а вокруг бушевал закат, окрашивая мир пурпуром и золотом. Она была на грани слез и слегка дрожала. Вернулся Тай, как-то странно глядя на нее, но она различила лишь гнев на его лице. Длинная тень упала на нее, и она рассеянно подняла на него огромные глаза, блестящие от непролитых слез.
— Не волнуйся за меня, Тай, — отрывисто сказала она.
— И она говорит мне это теперь! — в ярости пробормотал он, поднимая ее на руки.
Именно при этих словах тело ее отбросило наконец все притворство, все путы, наложенные разумом. Положив голову ему на грудь, слушая гулкие удары его сердца, она ощутила, как нисходит на нее благодатный покой.