— Как это отвратительно!
— Слишком мягко сказано, Триш, — обрел, наконец, дар речи Рикки.
— А мне кажется, вполне подходяще! — сдержанно ответила тетя.
Рикки рассмеялся.
— У тебя просто талант представлять все так, будто ничего особенного не происходит, Триш. Но ты же делала это много лет, не так ли?.. Находясь между Селией и нами. Господи, в эти минуты, что я был здесь, я думал, что мне придется быть судьей на состязании в ругательствах. У Ли был такой вид, будто она готова наброситься на нее!
— Вряд ли она напала бы на мать, — печально заметила тетя.
— О, не знаю! Вспомни, сколько раз нападали на Ли. Когда у тебя ложное представление о приличии, не всегда побеждаешь. — Рикки посмотрел на Кэрин: — Здесь, лапушка, кроется какая-то история. Что произошло?
Кэрин обменялась взглядом с тетей.
— Это не моя история, Рикки. Это не мое дело.
— И теперь это не твое дело, моя драгоценная? — У Рикки блеснули глаза. — Твое появление многое изменило в этом доме!
— По-моему, Рикки, тебе пора унять любопытство, — мягко вмешалась тетя Триш. — Что бы Кэрин ни было известно, ясно, что она тебе этого не скажет и на это, я знаю, у нее есть достаточные основания.
— Аллилуйя! — Рикки вскочил. — Это было для меня тяжелое моральное испытание, девочки! Вам придется меня простить. У меня есть кое-какая неоконченная работа!
Обе женщины были рады, что он ушел. Им надо было поговорить о многом.
Умышленно или нет, Рикки довершил падение Селии и накликал бед на свою голову. Поздно вечером, когда все наслаждались кофе и ликерами, а на самом деле, думали о расторгнутой помолвке Лайаны, и ее невероятном решении принять приглашение на вечер Дэйва Бэррона, Рикки, с ликующими глазами, вошел в комнату.
— Если хотите получить незабываемое впечатление, будьте добры, пройдите все сюда.
Гай поднял глаза и впервые за весь вечер улыбнулся.
— Ну что ж, я приветствую это, веди!
Как только Гай двинулся с места, все последовали за ним, в разной степени заинтригованные, кроме Кэрин. Она знала, что на уме у Рикки.
Портрет стоял на мольберте в середине библиотеки, размещенный так, чтобы свет падал на него самым выгодным образом. В комнате воцарилась глубочайшая тишина, нарушенная тетей Триш, которая изумленно произнесла:
— Невероятно! — И глаза ее выразили искреннее восхищение. — Как красиво!
Марк Эмбер короткими, быстрыми шагами подошел к полотну.
— Мальчик мой! Мальчик мой! Я никогда и не подозревал!
— Знаю! — усмехнулся Рикки.
— Первая искра, предвещающая великое пламя. — Спокойный голос Марка звучал почти благоговейно. — В нем настоящее чувство гармонии. Это же действительно наша маленькая Кэрин!