— Даллас, я не юная школьница. Зачем ты пытаешься очаровать меня?
— Сам не знаю. Мне было плохо без тебя.
— А без нее?
— К ней я… привык. Но это — совсем другое.
— Приехали! — Шерли решительно достала сигареты и закурила.
— Шерли, я хотел, чтобы ты знала правду. Я должен тебе кое-что объяснить.
— То есть, выражаясь другими словами, ты хочешь романа со мной, но при этом не хочешь бросать невесту. И просишь у меня на это благословения?
— Нет! Я хочу, чтобы мы вместе подумали, как быть.
— Вместе? — Шерли изумилась до крайней степени. — Мы ВМЕСТЕ должны решать твои внутренние противоречия?
— Но это же касается нас обоих. Ты не даешь мне рассказать! Мы…
— Нет. Это касается только тебя. А если ты привлекаешь для обсуждения меня, тогда нужно идти до логического конца и позвать еще Луизу!
— При чем здесь Луиза?
Шерли разъярилась окончательно:
— Может, я ослышалась? Но мне показалось, ты упомянул это имя?
— Но ее здесь нет, и ты мне гораздо ближе.
— Конечно, Йорк — далеко!
— Ты ближе мне в духовном смысле.
— А в физическом — она?
— Да она — вообще…
— Даллас, милый, послушай, что я тебе скажу. Ты всего лишь хочешь, чтобы я совершила выбор за тебя. Ты перекладываешь решение на мои плечи. «Дорогая, я хочу быть с тобой… и с другой тоже. Ты уж как-нибудь разберись, что мне делать, составь расписание, заранее прости и не ревнуй!» Нет. Это вопросы — не ко мне. Я художник. А не психоаналитик. Но, кстати, у меня есть подруга, которая просто создана решать чужие проблемы.
— Психоаналитик? — мрачно спросил Даллас.
— Нет, тоже художник. Но работа с человеческими душами интересует ее гораздо больше, чем с полотнами. Могу дать телефон.
— Шерли, прости меня. Я не хотел показаться тебе таким… таким…
— Сомневающимся?
— Может быть. Но еще раз повторю: я честен с тобой. Да, Луиза была моей подругой с детства. Она — родной и близкий человек…
— Замолчи!
— Прости.
— Неужели ты думаешь, что у меня совсем нет самолюбия? — шепотом спросила она.
— Думаю, что у тебя его больше, чем видят окружающие.
— Вот именно!
— Но я же выслушивал твои жалобы на Антуана.
— Но мы же не целовались перед этим, как сумасшедшие?!!
— Но мы и сейчас не целовались.
— А перед поездкой в Нью-Йорк — целовались! И, между прочим, несмотря на твою разбитую губу, неплохо целовались!
Даллас улыбался, глядя на нее:
— Какая же ты у меня смешная!
— Я не у тебя! И вовсе не смешная! А теперь, Даллас, я пошла домой.
— Подожди, а как же поцеловаться? — Он неожиданно схватил ее за руку и, чуть прокружив вокруг себя, прижал и обнял.
— Эй, ты! Я не собираюсь с тобой… целоваться. — Отступать было некуда. Она серьезно смотрела на него. Настроение было далекое от романтики. — Я действительно хочу домой, а вовсе не кокетничаю с тобой. Я больше суток не спала.