Снейп летел по коридорам, но в этот раз он не задавался целью произвести на кого‑либо устрашающее впечатление. Он просто спешил, забыв о своей мигрени. В руках он держал Гермиону Грейнджер, раздражающую Гриффиндорскую Всезнайку, которую не смог защитить. Все, что ему оставалось, — это попытаться спасти ее. В противном случае вся его борьба потеряет смысл. Он серьезно подозревал, что в этом случае смысл может потеряться у всей его никчемной жизни.
На ходу снимая охранные заклинания, он даже не заметил, как за ним проскользнули два бесстрашных гриффиндорца. Снейп отнес Гермиону в свою спальню и уложил на кровать поверх одеяла. Затем он резко развернулся, чтобы достать нужную мазь, и только тогда наткнулся на мальчиков.
— Поттер, какого черта? – он отодвинул парня в сторону, проходя к секретеру. Мастер Зелий школы Хогвартс хранил самые редкие ингредиенты, зелья и мази только в своей спальне: ТУДА не стал бы забираться ни один ученик.
— Мы ее не оставим, — твердо ответил Гарри.
— Я ее не съем, — усмехнулся Снейп, извлекая из секретера две баночки и призывая небольшую глиняную емкость. – Но раз вы здесь, помогите мне спасти жизнь этой девчонки.
— Что надо делать? – с готовностью отозвался Рон.
— Раздеть ее, — спокойно ответил зельевар, сосредоточено смешивая мази в миске в нужной пропорции.
— ЧТО?! – воскликнули в унисон гриффиндорцы.
— Как раздеть? – от себя добавил Рон, заливаясь краской от смущения и гнева.
— Мистер Уизли, вы что, женщину никогда не раздевали? – не удержался от ехидства профессор. – Желательно полностью, но можете оставить нижнее белье.
— Но, сэр… — попытался возразить Гарри.
— Быстро! – рявкнул Снейп.
Что‑то в его голосе и взгляде убедило ребят, что стоит поторопиться. Краснея и периодически сталкиваясь руками, они стянули с подруги одежду, оставляя ее в простеньком белье. Тогда они оба поняли, что у Снейпа все же были основания торопиться. Фиолетовыми «звездочками» было покрыто все ее тело.
— Про… профессор, что это? – прошептал Рон.
Снейп отогнал их от кровати, а сам присел на краешек, поставив миску на прикроватную тумбочку. Зачерпнув мазь, он стал наносить ее на тело девушки.
— Это, мистер Уизли, последствия Разрушающего Заклятия. Заклинание, которое не попало в разряд Непростительных только потому, что большинство магов о нем просто забыли. Круциатус эффективнее для пыток, Авада Кедавра – для убийства. Разрушающее Заклятие когда‑то тоже использовали для пыток: оно воздействует на организм, разрушая его на физическом уровне. Процесс довольно длительный и болезненный, но его сочетание с Круциатусом приводит к более быстрому эффекту, — он говорил своим обычным учительским тоном, в то время как его ладони скользили по коже Гермионы: шея, потом плечи, руки, грудь. Он краем глаза видел, как сжались кулаки Рона, когда его пальцы скользнули в ее бюстгальтер, быстрым движением нанося мазь на грудь. Но ему было не до переживаний Уизли: ему было нужно нанести мазь на максимальную поверхность тела. – В этом сочетании, — продолжил он, — проклятия воздействуют в первую очередь на кровеносную систему, точнее, на сосуды. То, что вы видите сейчас, — это лопнувшие капилляры. Затем лопнут более крупные сосуды и так, пока очередь не дойдет до вен и артерий. Человек просто истекает кровью… изнутри.