Выйдя из кабинета доньи Сусаны, Даниэль первым делом позвонил своему другу Малинаку, чтобы выяснить, не связана ли фамилия де Касас с Испанской школой верховой езды. Затем нажал кнопку голосовой почты и убедился, что получил два сообщения, на которые он стал отвечать по очереди. Сначала позвонил Умберто, чья свадьба с Кристиной должна была состояться через три дня:
— Получил твое сообщение, но, как всегда, ты не говоришь, в чем дело.
— Нас просили держать это в тайне, но ты мой друг, и я скажу тебе правду: Алисия приедет на свадьбу, а главное…
— Как? Она мне ничего не говорила, — перебил его Даниэль.
— Она хочет сделать тебе сюрприз.
— Значит, когда я увижу Алисию, мне надо прикинуться дурачком и сказать, что я не знал о ее приезде?
— О чем ты говоришь? Сюрприз не в том, что она приедет, а в том, что она собирается оставить ребенка.
Даниэль, у которого не было никаких известий от Алисии после их разговора о географических координатах, зашифрованных в татуировке, сначала решил, что друг его разыгрывает. Но тут же понял, что это не тот случай, когда Умберто стал бы шутить, и безоговорочно поверил.
— Когда она тебе сказала?
— Она сказала не мне, а Кристине. А я случайно снял трубку, потому что собирался звонить, не зная, что линия занята.
— А пол ребенка ты не узнал?
— Ты что думаешь, я информационное агентство?
— Я сейчас же ей позвоню.
— Не вздумай, ты меня подставишь.
— Я позвоню ей в любом случае, но не стану говорить, что все знаю.
— Хорошо, но если проболтаешься, заставлю тебя петь «Как прекрасна невеста» перед всеми гостями.
Попрощавшись с Умберто, Даниэль позвонил Алисии, и они проворковали около получаса, при этом она ни словом не обмолвилась ни о своем приезде в Испанию, ни о решении, которому суждено было изменить их жизнь.
— Увидимся в конце недели в Гренобле? — спросил Даниэль под конец разговора.
— Конечно, — ответила она. — Теперь твоя очередь лететь.
Даниэль был так взволнован приездом Алисии и ее решением оставить ребенка, что совершенно забыл о втором сообщении. Дурану пришлось позвонить ему через несколько часов. Он сердился, что Даниэль ему так и не ответил.
— Я был в суде и не мог позвонить раньше, — оправдывался Даниэль. — Знаешь, я буду отцом.
— В добрый час, — сказал Дуран, даже не дав себе труда изобразить восторг. Поздравил, словно Даниэль выиграл в лотерею. Он думал о другом.
— Мараньон организует в память Томаса другой концерт, и на сей раз мы оба официально приглашены.
— Когда?
— Завтра вечером.
— Так скоро? Импровизированный концерт?
— В высшей степени. Давать его будет Исаак Абрамович.