Инспектор Матеос начал испытывать беспокойство, которое постарался скрыть, когда задавал следующий вопрос:
— И какое отношение это имеет к последовательности чисел, которой мы располагаем?
— Склонностью превращать слова в цифры отличались не только древние евреи, ею часто грешили и музыканты. Бах, например, был прекрасно знаком с символическим значением определенных цифр и отдавал себе отчет в том, что буквы его имени в сумме дают четырнадцать. В равно двум, А — одному, С — трем, Н — восьми.
— Пожалуйста, продолжайте. Я чувствую, что мы на верном пути.
— Бах превратил число четырнадцать в нечто вроде своей подписи. Говорят, что когда ему предложили вступить в самое престижное в Лейпциге Музыкальное общество, он медлил, пока не убедился, что ему будет присвоен номер четырнадцать. И на портрете, который он заказал, чтобы повесить в упомянутом Обществе, он изображен в камзоле с четырнадцатью пуговицами.
— В партитуре обозначены цифры четыре — семь — два — ноль — один — три — два — ноль. Каким буквам они соответствуют?
— Все зависит от значения, которое мы придадим нулю. Если А — это один, то нулю ничего не соответствует, хотя я склоняюсь к мысли, что он может выполнять роль разделителя или пробела, как паузы в партитуре. Таким образом, мы имеем первую группу из трех букв, D Н В, и вторую группу из трех букв, А С В.
— Похоже на автомобильный номер.
Инспектор Матеос поднялся, явно намереваясь уйти.
— Вы оказали нам неоценимую помощь, сеньор Паниагуа. Я передам эти цифры полицейским шифровальщикам. Посмотрим, сумеют ли они что-то выяснить. И я продолжаю настаивать на том, что, независимо от того, что вы сообщаете Ее чести, для хода расследования необходимо, чтобы вся важная информация немедленно передавалась полиции.
— В таком случае, — ответил Даниэль, — я должен вам сказать, что Хесус Мараньон предложил мне полмиллиона евро за информацию, которая позволит обнаружить рукопись Десятой симфонии.
— Не слишком щедрая плата с учетом того, сколько может стоить эта рукопись.
— Я также должен сообщить, что когда я был у него сегодня утром, он показал мне отвратительную коллекцию орудий пытки, которую хранит в подвале.
— Собирать необычные вещи не преступление, — заметил Матеос с загадочной улыбкой, как будто уже слышал о музее Мараньона.
— А что касается необычных вещей, то сегодня утром он как-то странно пожал мне руку.
— В самом деле? — спросил инспектор. — Только не говорите мне, что он положил свой большой палец на костяшку вашего указательного.
— Откуда вы знаете?
— Это масонское рукопожатие. Мараньон хотел узнать, не принадлежите ли вы к братству.