— Мараньон — масон?
— Да, масон, хотя мы еще не знаем, к какой ложе он принадлежит. Скорее всего, к Великой ложе Шотландии, потому что его мать происходит от Эстуардов, по-английски Стюартов.
— Вот почему его так интересует Десятая симфония! — воскликнул Даниэль. — Думаю, он уверен, что это масонское произведение.
— Что вы имеете в виду?
— Партитуру на голове у Томаса и Десятую симфонию объединяет одно: три бемоля на нотном стане. Возможно, Мараньон считает Десятую симфонию великим масонским завещанием Бетховена.
— Окажите мне любезность, сеньор Паниагуа, не поставляйте информацию Хесусу Мараньону. Вы встали на опасный путь.
— По-вашему, он хочет заманить меня в свою ложу?
— Нет, дело не в этом. Масоны никого не приглашают в свое общество. Этой чести надо домогаться. К тому же вступить в масонскую ложу не так-то просто. Однако еще труднее из нее выйти.
— А чем они занимаются?
— Теоретически это общество филантропов. Они говорят, что их цель — поиск истины, изучение этики и практика солидарности. Их принципы, как они утверждают, это взаимная терпимость, уважение ко всем и каждому и абсолютная свобода совести. Но от слов до дел… сами знаете.
— Нет, не знаю. Они под подозрением?
— В организации с многовековой историей, имеющей подразделения по всему миру, всякое бывает. Известно, что в Италии масоны из ложи П-2 убили Роберто Кальви, президента банка Амброзиано. И в нашей стране есть весьма опасные элементы.
— Неужели? Кто, к примеру?
Матеосу достаточно было упомянуть одного известного импресарио, связанного с испанской ложей, чтобы Даниэль Паниагуа понял: если за убийством Рональда Томаса стоят масоны, раскрыть преступление будет необычайно сложно.
По возвращении в Гренобль Алисия Риос дала себе двухнедельный срок, чтобы решить, как ей быть с беременностью. Уже два дня она не получала никаких известий от Даниэля, но это ничуть ее не огорчало и даже радовало: прежде чем общаться со своим женихом, ей надо было успокоиться и привести в порядок свои мысли.
Алисия была так растеряна, что подумывала, не обратиться ли к психологу, чтобы он назначил ей поддерживающую терапию. В конце концов она решила, что лучше всех сумеет ее поддержать ее новая подруга Мари Кристина, которой она все больше доверяла.
Во время своего краткого пребывания в Мадриде Алисия намеренно не сообщила Даниэлю, что подруга писала с нее не просто портрет, а ню в полный рост — подарок жениху на день рождения.
Она позировала для портрета в просторной двухуровневой квартире швейцарки с большими окнами на верхнем этаже, сквозь которые потоками лился свет. Сеансы длились недолго — ни одна из них не стремилась к тому, чтобы закончить портрет как можно быстрее, — и каждый раз они вели беседы о божественном и человеческом, хотя в последнее время по понятным причинам разговор вертелся вокруг одной-единственной темы.