. Мы не можем согласиться с тем, что северные известия говорят о Финнах, а южные о Гуннах. Тацит писал тогда, когда южным путём не шло ровно никаких известий о Гуннах. Кроме того, северные известия говорят о Гуннах; скандинавские саги знают страну Chunigard или Hunaland
[53]. С большим знанием историко–этнографических вопросов указал Сен–Мартен и на то, что хотя Хунну и Гунны принадлежали к разным племенам, но имя их могло быть одно и то же, перешедшее путём завоевания и покорения с одного народа на другой. Тут он действительно явился примирителем
[54]. Необходимую в подобных случаях осторожность выразил Сен–Мартен в допущении, что мог быть перенос имени Гуни или Финн с турецкого, господствовавшего племени на подданных. В указании исторических фактов мы должны быть признательны Сен–Мартену за то, что он указал на армянские источники о Гуннах. Не имея предвзятых планов, Сен–Мартен справедливо начал изложение известий о Гуннах с Дионисия Периегета и Птолемея, ни слова не говоря о мнимых известиях Страбона и Эратосфена. Вполне прав был Сен–Мартен в своём приговоре относительно родства различных народов, приводимого у древних писателей греческих и римских. В противоположность этому, трудно согласиться с искусственным изменением Гуннами своей наружности, равно как и с его мнением, что Финны и Турки физическим типом резко отличаются от Монголов. Что касается до его разбора мнения Дегиня о титуле хуннуских государей, то мы должны сказать, что Дегинь действительно везде называл его tanjou. Очень может быть, что, сообразно мнению Сен–Мартена, это — ошибка, никто из других, писавших по этому вопросу, не упомянул об этом титуле в такой форме. Однако, на стр. 25 II части I тома, Дегинь дал другое чтение. Он сказал, что хуннуские государи носили титул «тань–жу или шень–юй (Chen–ju), который есть сокращение Цень–ли–ко–то–тань–жу (Tcem–li–ko–to–tan–jou), т.е. сын неба на языке Хунну». Но тут же в примечании он заявил, что в этом выражении Цень–ли значит небо, а ко–то–тань–жу — сын, по объяснению Ма–дуань–линя, а по историку Ханьского дома «цень–ли» значит «небо», «ко–то» — «сын», «тань–жу» — «высокий и плотный человек» (grande et large figure). Поэтому, Дегинь не утверждал, что шань–юй значит «сын неба», а полагал, что всё выражение имеет такое значение, оговариваясь в примечании, что существуют другие объяснения. Признавая слова Гунн и Финн за слова тожественные, Сен–Мартен конечно должен был счесть уход северных Хунну на Запад не важным. В заключение нашего разбора мы должны сказать, что Сен–Мартен, не будучи специалистом по истории Средней Азии, очень мало касался вопроса о происхождении Хунну и вообще их история. Он в этом случае основывался на доводах предшествовавших ему исследователей. Более занялся он вопросом о происхождении Гуннов. Тут он сообщил несколько новых и важных данных (напр., армянские источники). Особенно же интересны в его замечаниях общие взгляды на отношения кочевых народов.