Мое сердце учащенно забилось, когда я услышала, что Джош так спокойно рассказывает об особом к нему отношении со стороны смотрителя.
— Не думаю, что ты хочешь сидеть, как остальные, Джош, — заметила я. — Нет, ты этого не хочешь.
Он кивнул, будто соглашаясь, а затем стал говорить о выигрышных сторонах его положения.
— Камера Кроули находится рядом с моей. Я так рад, что познакомился с ним. Иначе бы, наверное, не пережил мою первую неделю там. Мы много говорили. Я иногда помогал ему надеть рубашку. Он давал мне советы, как приспособиться к жизни в тюрьме. У нас много общего.
Я удивленно приподняла брови.
— Джош, какого рода была ваша дружба?
— Он рисует, — пояснил Джош. — Я тоже. Он отвел меня на занятия по художественной терапии. Меня взяли без очереди, а ведь все хотят попасть туда.
Художественная терапия? Ну конечно, зэки вышибут двери, лишь бы их взяли на этот курс.
Джош вздохнул.
— Я просто пытаюсь помочь ему. Он боится, что у него могут возникнуть неприятности.
— А почему у него должны быть неприятности? Что он натворил?
Я хотела получить ответ. Желала услышать признание. Но Джош не предоставил мне такой возможности.
— Дело не в нем. А в его рисунках. Их могут неверно интерпретировать, — ответил он.
И как такой мальчик, как Джош Рифф, собирался выжить в Дитмарше? Он совершенно неприспособленный. Другие зэки, даже самые тупые, быстро ориентировались в ситуации и понимали, как надо вести себя и как важно держать рот на замке.
Я снова пролистала брошюру. Нищий шел по городу, никем не узнанный. Его лицо, скрытое капюшоном, всегда оставалось в тени. На каждой картинке он встречался с новыми жителями города: хозяевами баров, проститутками, торговцами, жрецами. Некоторые из них были его старыми знакомыми, и он удивлялся, когда они не узнавали его. Другие лишь слышали о нем, но, осознав, кто перед ними, со страхом и уважением преклоняли перед Нищим колена. Никто не называл его иначе, как Нищий, даже разбойники, которые на одной из страниц окружили его в темном переулке и набросились с кулаками. Нищий вступил с ними в схватку. Плащ распахнулся, демонстрируя мускулистое, покрытое шрамами тело. Он отшвыривал нападающих, размахивал деревянной палкой, выбивая им зубы и раскраивая черепа.
— Братья! — сказал он уцелевшим разбойникам. — Мы все страдаем от жестокости наших повелителей!
— Кто этот силач? — спросила я. Вопрос скорее риторический, поскольку я не ожидала получить ответ.
Но Джош все-таки ответил:
— Это Нищий.
Я отсчитала четыре, пять, шесть секунд.
— Думаешь, для меня это что-то значит?