– А если б твои родные с голоду дохли – не пошел бы на шахту?! – обозлился Денис.
Белокурый усмехнулся:
– Отчего, пошел бы. Первое дело – с односумами бы уговорился, какую цену брать будем. Второе – хозяину шашку и автомат показал бы.
– А я б не пошел, – сказал плечистый парень с рыжим чубом. – Взял бы у кого. Да вон хоть у бандюков на юге. И много чего взять можно, и сходить весело.
– А они так не могут, – сказал Денис. – Они так не умеют. И мне… мне их жалко. – Денис вспомнил слова Олега: «Спаси нас, имперец…» И дерзко оглядел казачат. – Да, жалко! Я не из стали. Я человек, как они. И как вы. И там есть тоже люди, которые хотят жить, а как – не знают. И я им помогу. С вами, без вас… Только как бы вам на своих лихих конях за бортом у струнника не оказаться лет через десять!
Странно, но казачата не возмутились, только шепоток пробежал. Потом тот, рыжий, сказал:
– Сильно говоришь, как молотом бьешь. А вот что до коней… Ездить верхом умеешь?
Денис кивнул, не понимая смысла вопроса, но насторожившись.
– Вот и хорошо. Обойдешь меня над берегом – тридцать миллионов твои.
Денис поднял брови. Остальные казачата запереглядывались и зашумели. Гришка наконец подал голос:
– Лёвка, он у нас вроде как в гостях.
– А я его силком в седло не сажаю, – удивился рыжий. – И расскажем мы ему все, а, станичники?
– Брось, Лёвка, там наши ломаются!
– А чего, пускай, кто заставляет-то?!
– Да не надо, поговорили и хватит!
– А ставка-то какова!
– Его спросим! – мотнул чубом Лёвка. – Ты как, имперец?
Он не подначивал. И в глазах не было ни насмешки, ни злой подковырки.
– Что за берег? – спросил Денис спокойно.
Гришка громко чертыхнулся. Лёвка кивнул куда-то в стену:
– Правый берег. Три километра скачка. Буераки, камни, кусты… ущелье глубокое, по нему два ручья текут…
– Во! – Сидевший в переднем ряду мальчишка поднял рубашку и показал два параллельных шрама, пожалуй, более страшных, чем тот, от когтей тигра, который украшал предплечье Славки – на правом боку. – Кишки наружу вылезли, это мне еще повезло… Туда сорвался…
– Обойдешь – деньги твои, – подытожил Лёвка, жестом успокаивая мальчишку. – Нет, не так. Это нечестно. Фору даю пять минут. Забьем? – И он положил на парту сильную, плохо отмытую ладонь.
Денис обвел всех взглядом. Спросил:
– Никто не против? Потом не заноете?
– Солнцем, конем и шашкой клянусь, – сказал Лёвка. – За всех. За всех?
Последовали молчаливые кивки. Кивали все. В глазах казачат рождалось любопытство.
– Мала фора, он на наших конях и не ездил никогда, – вдруг произнес Ромка, играя кривым ножом.