По поводу только что проведенного ремонта особых иллюзий я не питал. «302-ой» долго не протянет, и больше двадцати, в лучшем случае тридцати километров в час мне его не разогнать. Из всего этого следовало, что до Марьино мы будем тащиться около часа. Да пока там разберемся… Еще как минимум час. Глянув на пелену низких свинцовых облаков, я подумал, что времени, пожалуй, хватит, правда это лишь в том случае, если на пути не встанет какая-нибудь хрень, которой мы очень и очень не понравимся.
— Ну что, бродяги, двинули, наконец!
Приободренный Леший прокричал мне сквозь распахнутый водительский люк. Подполковник вместе с Лизой, Пашкой и Нестеровым обосновался на бронированной крыше. Они старательно отстреливали тварей, которых как магнитом тянуло к нашей израненной «восьмидесятке».
— Забирайтесь внутрь!
Я уже в который раз попытался напомнить, что Проклятые земли совсем не место для катания на броне, но Загребельный меня опередил:
— Выберемся на Киевское шоссе, тогда и спустимся, а пока… — чекист дал короткую очередь, и кто то, очень похожий на крупного пятнистого паука, шмыгнул за угол стоящего неподалеку ангара.
— Забирайтесь, мать вашу! Это приказ! — меня это пижонство стало выводить из себя. Мало что ли навидались? Башку снесут, и ойкнуть не успеешь.
Вцепившись в болезненно вибрирующий руль, я ждал когда стрелки заберутся внутрь. Именно в этот момент моего плеча и коснулся Главный:
— Ветров, где ты намерен ночевать?
— Километров тридцать на юг по Киевскому… Есть там одно интересное местечко. Тебе должно понравиться.
— Тридцать… — ханх наморщил лоб, что-то прикидывая.
— Есть возражения или я не знаю чего то, что должен? — Я сразу насторожился.
— Не знаешь, — наш проводник подтвердил мои опасения.
— Так просвяти.
Как раз в этот момент в люк над местом командира ввалился Леший.
— Мы на месте, — прогудел он своим сочным басом.
— Трогай, по пути поговорим, — предложил ханх.
— Ладно, поехали, — согласился я и как можно плавнее стронул с места изувеченную машину.
Для «302-го» закончилась эпоха неистовых рывков и бешеных скоростей. Теперь, как и положено инвалиду, он мог лишь медленно и грузно ползать. Понимая это, я скорее смял, чем пробил ограждение из рабицы и мимо дотла сожженной автозаправки «Газпромнефти» выполз на широкую ленту Киевского шоссе.
Дорога уходила вдаль практически по прямой, а потому просматривалась километра на полтора. Шоссе на этом участке оказалось буквально запружено брошенными автомобилями. В основном это были грузовики, бортовые и самосвалы. Наскоро набитые знаки «Осторожно радиоактивность!» указывали, что это именно те самые машины, которые участвовали в расчистке Наро-Фоминска еще до того, как его покинули люди. Перевозившую радиоактивный шлак технику парковали за городом, где она так и осталась стоять по сей день.