— Ну, вот это вы точно преувеличили!
— Ни на грамм. Автобус, кстати, вот он стоит.
Автобус действительно стоит, и под ним увеличивается темная лужа.
Сапер тем временем машет нам от двери. Чисто, можно заходить. Внутри темно и запашок совсем неуместный для медпункта. Пахнет, черт его дери, ацетоном и мертвечиной. И еще одеколоном или духами — ну совсем как в морге.
Сапер опять-таки подсвечивает своей указкой в придачу к нашим фонарям. Выходим из коридорчика в помещение, толком не успеваю что-нибудь заметить, кроме какой-то мебели, как сзади меня сильно толкает кто-то. Отлетаю к стене, прямо передо мной возникает куча-мала из нескольких человек.
Николаич не ввязывается в свалку. По его примеру пытаюсь охватить лучом фонаря комнату. Совершенно неожиданно за кучей из возящихся людей вижу — совсем близко — тянущего руки зомби. Стрелять не могу — зацеплю кого-нибудь из дерущихся, дергаюсь вбок, сталкиваемся с Николаичем.
— Стойте, стойте! Оно на цепи. Не дотянется!
Ребята начинают подниматься с пола. Предпоследним встает Филя, от души навешивает пендаля по ребрам лежащему ничком голому вивисектору.
— Получается так, что надумал соскочить, фрукт.
— Ага. А еще и кого из нас бы тяпнула.
Филя добавляет лежащему по ребрам еще раз.
Теперь мы все смотрим на прикованного к стенке на цепь зомби.
Филя собирается добавить еще разик. Но я его останавливаю. Реанимацию проводить клиенту со сломанными ребрами сложно, а теперь я уверен, что буду заниматься этим столько раз, сколько выдержит пленник.
Зомби, тупо пытающийся дотянуться до нас руками, — девчонка лет одиннадцати. Голая, если не считать драных сетчатых чулок и какой-то латексной фигни из БДСМ[68] атрибутики. Лихо накрашена, но макияж смазан и на мертвом лице жутко смотрится. А в остальном — обычный, голодный ходячий мертвец. Только вот в садомазонаряде я мертвецов не видал раньше.
Совсем рядом, буквально за стенкой, начинает знакомо как-то тарабанить движок. Кто-то щелкает выключателем — вспыхивают лампочки. Жмурюсь, вспоминая, что вообще-то учили один глаз в темноте прикрывать, на случай внезапной засветки.
— Йопта! — говорит кто-то из наших.
Ни хрена это не медпункт. Бред дурацкий, а не медпункт. Да, есть операционный стол, кое-какие аппараты, обшарпанное древнее гинекологическое кресло, столик с инструментарием — но в зальчике тут же здоровенное ложе, покрытое черными простынями, — и задрапировано густо-алым блескучим материалом — видно, кто-то разматывал прямо из рулона и приколачивал гвоздями к стенке. Получился стиль «Мерилина Мэнсона»