— Послушай, Лоренс, — вяло сказала она. — Давай не ходить вокруг да около. Что случилось сегодня, было естественной разрядкой, облегчившей бремя нашего общего горя. Это особенный день, и тебе нужно было…
— Я пришел сюда не за этим. — Он внезапно поморщился. — Я и в мыслях не держал… Просто хотел отдать тебе серьги и, может быть, поговорить… Что мы и делали, пока ты не расплакалась. — Он нахмурился. — Что-то словно перевернулось во мне, ведь Джилл уверяла, что никогда не видела твоих слез, даже когда вы были маленькими девочками.
— Это правда, но я ведь все-таки человек!.. — вздохнула она.
— Так же, как и я, Келли. Так же, как и я! — Лоренс взял ее руку. — Ты ждешь от меня извинений? Что ж, я готов. Но я бы солгал, если бы сказал, что сожалею… — Его глаза пристально вглядывались в ее лицо. — Потеря Джилл, видимо, что-то сотворила со мной, но, поверь, то, что произошло, было для меня не просто физиологическим актом…
— И для меня, — честно призналась Келли. Ее ресницы дрогнули. — Но от этого не легче, я чувствую такую вину…
— Я тоже. — Он глубоко вздохнул. — Хотя абсолютно уверен, что Джилл поняла бы нас.
— Возможно, — горько согласилась Келли. — Она была всегда более тонкой натурой, нежели я. Хотя ей, наверное, было бы легче понять, если бы сегодня на моем месте оказалась другая.
Лоренс не стал отрицать, и неловкое молчание повисло в воздухе.
— Я лучше пойду, — сказал он.
— Может, сначала выпьешь чаю?
— Нет, благодарю! Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Она пошла проводить гостя до дверей. — Спасибо за серьги, я буду беречь их.
Лоренс достал из бумажника визитку и протянул ей.
— Здесь мой новый адрес и телефон. Если что-нибудь понадобится, позвони.
Келли равнодушно взяла карточку, втайне уверенная, что никогда не воспользуется ею.
— До свидания, Лоренс. Свет на лестнице включается автоматически и сам погаснет, когда ты захлопнешь входную дверь.
Какое-то мгновение Лоренс внимательно смотрел на Келли.
— С тобой действительно все в порядке?
Она твердо встретила его взгляд.
— Да, все хорошо.
К ее удивлению, Лоренс наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Спокойной ночи. Береги себя!
— Ты тоже, — кивнула она.
Дождавшись, когда свет на лестничной клетке погас, Келли заперла свою дверь, убедилась, что все свечи погашены, подобрала с пола подушку и уселась на высокий табурет у кухонной стойки. Она пила чай, тупо уставившись в пустоту, чувствуя, что с этого момента ее жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Наконец Келли с трудом поднялась и побрела в ванную принять душ.
— Боже! — расстроенно ахнула она, увидев мужской плащ, сохнувший на перекладине…