Оставался, однако, вопрос, который следовало прояснить. С немалым усилием она заставила себя оторвать пальцы от стола и повернуться лицом к Габриэлю.
— Скажи мне тогда еще кое-что. Если Аманда была «защитой»… — она вложила в это слово весь свой сарказм, — тогда скажи на милость, кто же бедняжка Кэсси? Зачем ты женишься на ней?
— Потому что я должен, — последовал краткий, бесстрастный ответ.
— Потому что… что?
Удар был так силен, что у нее подогнулись колени. И здесь она оказалась полной дурой! Любовный союз двух сердец, в который она наивно верила, существовал только в ее воображении. Он готов жениться лишь потому, что она ждет ребенка. Хорошим же он будет мужем!
Обида за Кэсси смешалась с ее собственной болью.
— Ты ублюдок!
Под рукой оказалась тарелка с его ужином. Рэйчел схватила ее и швырнула прямо ему в лицо.
— Отвратительный, мерзкий ублюдок!
Слегка отступив, он позволил тарелке врезаться в стену и разлететься смесью фарфоровых осколков, хлебных крошек и жареной курицы.
Не в силах больше находиться с ним в одной комнате, Рэйчел бросилась из кухни.
— Рэйчел!
Он гнался за ней, перепрыгивая через две ступеньки и приближаясь с каждым шагом. Она не смела оглянуться, стараясь не упасть и пытаясь хоть что-то увидеть сквозь слезы.
— Рэйчел, подожди…
Он настиг ее у двери в спальню. Стальные руки сомкнулись вокруг нее, не позволяя сдвинуться с места.
— Пусти! Пусти, будь ты проклят!
Она лягнула его в лодыжку и испытала мгновенное удовлетворение, когда он вскрикнул от боли. Однако его хватка ничуть не ослабла. Он толкнул плечом дверь и затащил Рэйчел в комнату следом за собой.
— Рэйчел, сядь! Выслушай меня!
— Я не подчинюсь ни одному твоему приказу! Ни одному — понятно?
Как будто что-то сломалось внутри Рэйчел. Ей хотелось плакать, кричать во весь голос, но все слова застряли в горле.
Ей все-таки удалось высвободить руки из мертвой хватки, и она заколотила кулаками по его груди. Она колотила изо всех сил, целясь в плечи, руки, даже в лицо, словно это могло облегчить ее сердечную боль.
И Габриэль не пытался остановить ее. Не считая одного быстрого движения головой, чтобы уклониться от ее кулака, он просто принимал удары и ждал, молча и безучастно, пока ее ярость не выгорит дотла.
После этого он посадил ее на кровать, сел рядом и прижал, притиснул к себе. Он опять ждал, пока не утихнет бешеный стук сердца, пока не иссякнет горячий поток слез и она, все еще всхлипывая, не прильнет, измученная, к его груди.
Лишь тогда он судорожно вздохнул и расправил плечи, словно принимал ношу, которой — он знал — ему не избежать. Сильные пальцы взяли Рэйчел за подбородок, и ей пришлось поднять голову. Было невозможно ускользнуть от темных, непроницаемых глубин его глаз.