— Что случилось, милая?
Ничего такого, о чем можно было бы рассказать в присутствии третьего. Третьего лишнего. А впрочем, почему бы и нет? Почему бы не выложить карты на стол? Может быть, стоит объяснить отцу, как обстоят дела? Поставить его перед фактом, что дурацкая затея с браком по расчету не сработала?
Шеннон уже открыла рот, но в глазах отца читалось такое беспокойство, что огорчать его своими откровениями у нее не хватило духа. Нет, она расскажет ему все потом, наедине.
— Все в порядке, папа.
— Но выглядишь ты, честно говоря, неважно.
— Просто устала.
— Были какие-то проблемы?
— Приходила миссис Валентайн. Помнишь ее?
— Коттедж на Южном шоссе?
— Да. Представляешь, старушка уверена, что мы построили ей дом с привидением. Целых полчаса убеждала меня в этом, просила чем-нибудь помочь, а в конце пригрозила подать в суд.
— Коттедж с привидением? Патрик, вы что-то от меня утаили, да? Последние достижения? — Фрэнсис щелкнул пальцами. — Отличная идея для рекламщиков!
У Шеннон вертелась на языке язвительная реплика, но сейчас любой камешек в огород Трейси Макговерн мог рикошетом ударить по ней самой.
— Шутки шутками, но мы должны что-то предпринять.
Патрик потер щеку.
— Хорошо, милая, когда миссис Валентайн придет в следующий раз, пришли ее ко мне. Она живет с племянницей?
— Да, но девушка уехала на пару недель.
— Ладно, что-нибудь придумаем. — Патрик отошел к столу, закрыл ящики и повернулся к дочери. — Если ты домой, Шен, я провожу тебя.
Она посмотрела на Фрэнсиса.
— Ты готов?
Он покачал головой.
— Нет, я еще задержусь немного, поработаю над проектом миссис Костелло. Ты же сама определила мне крайний срок — пятница.
— Ах да, я и забыла.
Странно. Еще прошлой ночью Шеннон отдала бы все на свете, чтобы остаться в квартире одной, а сейчас испытала нечто, похожее на огорчение. Конечно, сказала она себе, ни о каком огорчении не может быть и речи, тут что-то другое. Ей не впервой возвращаться домой одной… С другой стороны, теперь нет причины откладывать на завтра разговор с отцом. Может быть, нервозность объясняется именно этим.
— Шен, идем, — окликнул Патрик.
— Да, папа, сейчас.
Шеннон, ни о чем не думая, механически подставила Фрэнсису щеку. Прохладные губы на мгновение прижались к ее коже, задержавшись у уголка рта. Оглянувшись, Шеннон поймала задумчивый взгляд отца.
Ну вот, опять. Похоже, у нее все получается не так, как надо.
В холле Шеннон взяла отца за руку.
— Папа, мне надо сказать тебе кое-что.
— Я слушаю.
Она замялась, не зная, с чего начать.
— Это касается Фрэнсиса, так ведь? — мягко подсказал он.