В конце концов Вирджиния стала злиться на себя — стоило ли так бездумно отдаваться столь холодному, бессердечному мужчине? Что, если для него это лишь игра? Если так, то больше она этого не допустит.
Пока Вирджиния в задумчивости стояла у окна, Рич уже выехал за черту Большого Лондона, держа путь домой, в Стэнфилд-холл. Он поднялся ни свет ни заря, тихо, чтобы не разбудить Вирджинию, оделся, со щемящим чувством глядя на ее прекрасное лицо, казавшееся нереальным в предрассветной дымке. Она спала безмятежным сном, чуть приоткрыв рот и выпростав из-под одеяла идеальной формы ногу.
Рич уже готов был остаться, он не мог, не хотел покидать Вирджинию, но тут поймал на себе взгляд ее брата, который взирал на него с висевшей на стене фотографии, и его словно обдало ледяным холодом. Они были похожи как две капли воды. Сердце его разрывалось от боли.
С новой, удесятеренной силой нахлынуло на него тошнотворное чувство униженности, которое он испытал после смерти жены. Да, Вирджиния не имела к этому отношения, но разве может он сделать ее частью своей жизни, когда всякий раз, глядя на нее, будет видеть лицо Бобби?
Чтобы не поддаваться искушению снова лечь рядом с ней, он поспешил прочь из ее дома, мысленно проклиная тот день, когда она появилась в Стэнфилде. Всякий раз, когда Рич вспоминал, что она скрыла от него свое настоящее имя и что она была сестрой Роберта Спенсера-Китса, ему казалось, что он совершил святотатство.
Однако стоило ему обратиться в мыслях к этой божественной ночи, сердце наполнялось тихой радостью. Сможет ли он жить без нее, без того блаженства, которое она умела дарить? Он старался гнать прочь эти мысли. Им не суждено быть вместе, твердил себе Рич.
И даже если в конце концов выяснится, что ее брат не был любовником Оливии, что он действительно, как утверждала Вирджиния, оказался в том отеле случайно, он все равно не сможет просить ее променять карьеру в Нью-Йорке на тихое прозябание в Стэнфилде.
Через три недели Вирджинии позвонил отец — он побывал в Дарлингтоне и встречался с матерью Глена Гринуэя, которая по-прежнему жила там. Она сообщила ему, что Глен после войны перебрался в Лондон, где устроился работать тапером в «Розовую кошку», ночной клуб в районе Сохо.
Вирджиния не верила своему счастью. Одной ехать в Сохо не хотелось, и она попросила Перри сопровождать ее. Тот с радостью согласился. Он ценил каждую минуту, проведенную в ее обществе.
Однажды вечером они отправились искать «Розовую кошку». Вирджинии и прежде доводилось бывать в Сохо, районе, знаменитом своими ночными заведениями и свободными, если не сказать распущенными, нравами. Они с друзьями часто ужинали в тамошних ресторанах — греческих, итальянских или французских, — наслаждаясь изысканной кухней.