— Не стоит так расстраиваться, на этой жаре оно скоро высохнет, — бестактно заметил Перри.
Он хотел успокоить женщину, но лишь еще больше разозлил ее.
В надежде как-то исправить ситуацию Вирджиния глубоко вздохнула и сделала шаг вперед.
— Я должна извиниться за чрезмерное веселье моего друга.
Рич пригвоздил ее взглядом.
— Вот именно — чрезмерное, — сухо заметил он. — Это распущенность и безответственность. Вести себя подобным образом позволительно разве что детям в песочнице.
Вирджиния не верила своим ушам. Горячая волна негодования захлестнула ее: неужели это тот самый человек, который еще недавно был сама воплощенная любезность?
— Сделайте одолжение — выслушайте меня, — холодно промолвила она. — Как видите, мои друзья отмечают выигрыш, и этот нелепый инцидент не более чем досадное недоразумение.
Рич усмехнулся.
— Выходит, нам повезло, что не все сегодня остались в выигрыше, иначе мы утонули бы в шампанском.
— Сэр, мне остается лишь сожалеть, что у вас не было повода выпить шампанского.
В голосе Вирджинии появились ехидные нотки.
— Сдается, что здесь и без нас достаточно выпили, — отрезал Рич.
Вирджиния, окончательно выведенная из себя откровенным нежеланием принять ее извинения, окинула его гневным взором.
— Вы несносны, и мне жаль, что я тратила время, пытаясь вымолить у вас прошение. — Она покосилась на стоявшую рядом с ним женщину, которая дрожала от злости. — Надеюсь, возвращение в Лондон будет не слишком обременительным для вас. Мой друг прав: день выдался необычайно теплый, так что ваше платье, вне всякого сомнения, скоро высохнет.
Рич и его спутница удалились, и все вскоре забыли о неприятном инциденте. Все, кроме Вирджинии. По пути в Лондон из их машины то и дело доносились взрывы хохота, и только она была мрачнее тучи, снова и снова со смешанным чувством стыда и гнева вспоминая свою последнюю встречу с человеком, имени которого так и не узнала.
Возможно, знай Вирджиния о том, что Рич вовсе не думал воспринимать случившееся всерьез, ее переживания были бы не такими болезненными.
Когда от привычной самонадеянности Кристины стоило только ей оказаться в комичной ситуации — не осталось и следа, Рич с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Давно его так не смешили, однако случай был не самый подходящий. Он опасался, что, разделив с юными повесами их веселье, навлечет на них еще больший гнев своей спутницы.
Однако вскоре ему стало не до смеха. В очередной раз Вирджиния удивила его, когда, извинившись, вдруг с готовностью встала на защиту своего белокурого спутника, который взирал на нее с восхищением, граничившим с благоговением. Это наблюдение натолкнуло Рича на мысль, что их отношения, должно быть, выходят за рамки чисто дружеских.