— Хорошо. Значит, нам больше не о чем говорить.
— Совершенно верно.
Нэнси торопливо выскользнула из комнаты, оставив их вдвоем, и пошла за машиной, чтобы отвезти Вирджинию на станцию. Взяв свою сумочку, Вирджиния уже собиралась последовать за ней, но голос Рича остановил ее.
— Что ты теперь намерена делать? — спросил он.
Голос был бесстрастный и резкий, словно обращенный к незнакомцу.
— Вернусь в Лондон, попробую подыскать работу, — сказала она, не поднимая глаз.
Тон Рича немного смягчился:
— Что бы между нами ни произошло — и какой бы ни была истина, — я желаю тебе успеха. Тем более что ты так серьезно относишься к своей работе. Если понадобятся рекомендации, я всегда к твоим услугам.
— Спасибо. — Вирджиния в нерешительности остановилась возле дверей. Мука расставания становилась невыносимой. Она обернулась и с болью в голосе промолвила: — Скажи мне, Рич, ты теперь до конца жизни будешь презирать меня?
Рич опешил. Ее слова, сказанные вполголоса, почти шепотом, проникли ему в душу, всколыхнув самые сокровенные из его чувств.
Вирджиния была бледна неестественной бледностью; глаза ее от невыплаканных слез сверкали, подобно бриллиантам. Не в силах противостоять магнетизму этих глаз, Рич подошел к ней и уже готов был коснуться ее, но рассудок его в последний момент взял верх.
— Презирать? — переспросил он, не скрывая своего изумления. — С чего ты взяла? Я не могу презирать тебя. Ты же знаешь о моих чувствах к тебе. Полагаю, тогда, в салоне, когда ты играла Шопена, ты все поняла. Я всегда буду помнить о той ночи.
— И ты не хочешь освежить эти воспоминания?
— О Господи, Вирджиния, замолчи!.. — хриплым от волнения голосом пророкотал он. — Ты не представляешь, как мне хочется заключить тебя в объятия, однако ты должна понимать — все против нас. Такова суровая реальность жизни. Мы не можем быть вместе. Боже, как мне будет не хватать тебя! Но мы оба знаем, что возврата к прошлому нет.
Вирджиния порывисто отвернулась, на ресницах ее блестели слезы. Но душа ее ликовала: она небезразлична ему, он по-прежнему любит ее!
— Что ж, в таком случае тебе лучше забыть о моем существовании. Прощай, Рич. Нэнси, наверное, уже заждалась.
Долго после ее ухода Рич стоял неподвижно, словно оцепенев. С уходом Вирджинии дом внезапно опустел, и откуда-то потянуло холодом. Никогда в жизни Рич не чувствовал себя более гнусно.
В машине Вирджиния ни разу не оглянулась, ни разу не бросила прощального взгляда на поместье, ей казалось, что, если она обернется, у нее остановится сердце. Она смаргивала слезы, борясь с подступавшим к горлу комком, и страшно боялась, что вот-вот разрыдается. Ничего, успокаивала она себя, время и упорная работа залечат раны. Ей надо сохранять ясность ума — ведь должна же она восстановить доброе имя Бобби… Начнет она с розысков Глена Гринуэя, если, конечно, тот не погиб на войне.