Смертный, сулящий избавление от страданий, был так близко, так близко. Эрик дернул цепь. Если бы только он мог дотянуться до человека, утолить жажду, сжигающую его изнутри…
Смех Марайи отразился от каменных стен, когда Эрик снова беспомощно загремел цепями.
— Он сладкий, — произнесла они низким, рычащим голосом, — такой сладкий.
Ее глаза налились кровью, и она вонзила клыки в шею мужчины. Тот вздрогнул, но не издал ни звука, не попытался ее оттолкнуть.
Вампирша пила, не отводя взгляда от лица Эрика. Когда она закончила, смертный упал на пол.
— Я вернусь, — сообщила она с самодовольной улыбкой. — Это меня ты будешь видеть прямо перед тем, как отправиться в ад.
И она исчезла из вида.
Эрик смотрел туда, где только что стояла Марайя, и ее слова звенели угрозой в его сознании. Он пытался понять, что она имела в виду, когда услышал тихий стон. Молодой человек приподнялся на локте, пытаясь уползти, но был слишком слаб, чтобы преодолеть больше фута.
Смертный был жив. Кровь еще вытекала из раны на его шее. Ее запах обрушился на Эрика, и он уже не мог думать ни о чем другом. Невзирая на боль, он дергал цепи с единственной мыслью — дотянуться до умирающего человека, который был так близко.
Если бы он только мог заставить его подползти ближе к решетке прежде, чем станет слишком поздно… Закрыв глаза, Эрик постарался сконцентрироваться на мысли об этом смертном, но не мог ни сосредоточиться, ни думать.
А потом стало поздно. Мучительно сладкий запах крови сменился острой вонью мочи и отталкивающим запахом смерти.
В отчаянии Эрик сжался в углу своей клетки и принялся молиться, чтобы Рису как можно скорее наскучило играть с ним и повелитель вампиров наконец положил этому конец.
Когда Дейзи проснулась поутру, то совсем не удивилась, обнаружив на кухне Алекса, готовящего завтрак. Как и раньше, значение слова «мало» было незнакомо ее брату, и вряд ли он хотя бы раз за всю взрослую жизнь ел на завтрак хлопья. Как, впрочем, и этим утром. На одной сковородке шипел бекон, на второй — яичница.
Тряхнув головой, Дейзи уселась за стол.
— Привет, сестренка, проголодалась?
— Лучше бы так, — пробормотала она, — потому что большая часть еды пропадет.
Алекс пожал плечами, мастерски подбрасывая блинчики:
— Завтрак — самый важный прием пищи за день, ты знаешь. А раз уж мы отправляемся охотиться на Костейна…
Он не закончил фразу, но это и не требовалось. Покачав головой, Дейзи потянулась к телефону брата, который разрывался на кухонном столе.
— Не отвечай! — предупредил Алекс. — Это мама или папа. Они звонят с самого рассвета.