Когда самолет приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса, было прохладно и облачно. Из-за задержки, вызванной неполадками с мотором и пересадкой в Лас-Вегасе, Дейзи была уже на грани нервного срыва, пока они садились в машину, арендованную Алексом. Было легко говорить о спасении Эрика, сидя в родительском доме в Бостоне, но теперь, оказавшись в самом сердце владений Риса Костейна, Дейзи почувствовала себя неуютно.
Всюду ощущалась близость Рождества, не то что дома у родителей. Даже тот факт, что отец поставил дома елку, не сделало атмосферу праздничной. О’Доннеллы приняли решение сделать взнос в любимый благотворительный фонд Брэндона, вместо того чтобы тратить деньги на подарки.
Когда полтора часа спустя они подъехали к дому, Дейзи чувствовала себя абсолютно вымотанной. Каждый двор, кроме ее собственного, был украшен гирляндами и фонариками. Отперев дверь, она зажгла свет и швырнула сумочку на диван. Затем огляделась. Все осталось прежним, но сама Дейзи изменилась. Сильно изменилась. Точнее сказать, ее жизнь, как и жизнь всей семьи, никогда уже не смогла бы быть прежней.
— Я просто умру, если сейчас же не лягу спать.
Дейзи подавила зевок.
Алекс потянулся.
— Понимаю, о чем ты. Все равно сегодня нам не удастся свернуть горы, поэтому предлагаю передохнуть несколько часов, а потом посмотрим, что можно предпринять.
— Звучит разумно.
Несмотря на нечеловеческую усталость, уснуть ей удалось далеко не сразу.
Сознание возвращалось медленно. Эрику потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где он находится, — знак, что силы покидали его. Ах да, он в темнице Костейна. Все тело болело; вампир чувствовал, что его вены ссохлись и истончились.
Если он вскоре не получит крови, то сойдет с ума. Но даже эта перспектива казалась Эрику более достойной, чем ужасающий, беспрестанно терзающий его голод.
Слабый лязг металла нарушил тишину. Запах сказал Эрику, кто его гостья.
Вампиру потребовались огромные усилия, чтобы встать на ноги, но гордость не позволяла ему валяться на полу, когда она увидит его.
— Марайя, какого черта тебя сюда принесло?
Она расплылась в отвратительно неприятной улыбке и показала на его оковы:
— Разве я могла пропустить такое зрелище? — Взгляд вампирши задержался на нем. — Проголодался, Эрик? Готова поклясться, что ты бы не отказался от глотка крови.
Марайя щелкнула пальцами, и из тени выступил молодой человек. Марайя взяла его запястье и ногтем сделала надрез.
Густой, сладкий, пьянящий запах горячей свежей крови наполнил воздух. Он был таким густым и насыщенным, что Эрик почти почувствовал его на своем языке. Он двинулся к решетке, его клыки ныли, он забыл обо всем, кроме жертвы.