Но она ничего не видала, ничего не осознавала, да и о роковом застенке ей никогда не приходилось слышать… Она только смутно знала, что где-то в этом чуждом ей городе есть место, в котором безнаказанно убивают людей. Однако, будучи честной по натуре, она предполагала, что все это может относиться только к людям виноватым, к злодеям, а она?.. Кому она могла сделать зло и за что могли наказывать ее люди?!
Между тем она вся была скована непреодолимым страхом, и когда ее, полумертвую, подвели к судейскому столу, она в первую минуту не слыхала и не понимала обращенных к ней вопросов.
На вопрос о ее имени и звании несчастная положительно ничего не ответила; когда же на повторенный вопрос последовало то же упорное молчание, Ушаков и Трубецкой в недоумении переглянулись.
Опытные в этих делах, они оба видели и понимали, что о симуляции тут не может быть и речи. Очевидно, или у несчастной язык совершенно отнялся, или она потеряла всякое сознание и не понимала, что окружает ее.
Ушаков знаком подозвал фельдшера. Тот, апатично взглянув на подсудимую, нехотя проговорил:
— Я не знаю!.. По-моему, она может отвечать…
— А!.. Стало быть, не хочет? — воскликнул Ушаков и бросил на Клару пристальный взгляд своих злых, жестоких глаз, как из пропасти сверкнувших из-под его густых полуседых бровей.
При звуке его голоса Клара вздрогнула и подняла свой взор. К ней, видимо, вернулось чувство страха.
— Отвечай, не то худо будет! — строго произнес Ушаков.
Клара вздрогнула и уставилась на инквизитора пристальным взором. Она, очевидно, поняла, чего хотели от нее.
— Ты кто по профессии? — снова спросил Ушаков. — Какие твои занятия были до настоящего дня? Ты при принцессе Анне Леопольдовне состояла?.. Да?
Имя принцессы как будто пробудило Клару от глубоко сна. Она инстинктивно поняла, что ее госпоже с ней вместе угрожает какая-то сильная неприятность и что от нее зависит спасти или по крайней мере облегчить положение Анны Леопольдовны, и потому как бы во сне ответила:
— Принцесса? Да принцесса Анна — моя госпожа!
— Тебя зовут Кларой?
— Да! Я — Клара Антуанетта Вильсон!
Ушаков заглянул в разложенные перед ним бумаги и как бы про себя произнес:
— Верно! Ты давно состоишь при принцессе?..
— Я с нею вместе оттуда… с ее родины приехала. Я с нею вместе выросла там! — пояснила Клара, с видимым усилием передавая подробности своего светлого прошлого.
— Какие услуги по своему положению ты обязана была оказывать принцессе?..
— Я одевала ее… приготавливала все туалеты… Я была… как все обыкновенные горничные… Только принцесса Анна любила меня не как горничную, а как сестру!