— Не я, ваше величество, не я!.. Мне лично ничего про нее неизвестно, а люди говорят!.. И не смею я скрыть от вас, что уже давно слухи ходят… Да не смел никто доложить вам, ваше величество!
— Какие слухи? О чем?
— Ведь эта немка приставлена по воле его светлости; он сам и рекомендовать ее вам изволил?
— Да, герцог сказал мне, что давно знает ее.
— Ох! Вот это — истинная правда! — притворно вздохнула Юшкова. — Вот это — настоящая правда… Точно, его светлость эту немку окаянную давно знать изволит!
— Что ж дурного в этом?
— А то, что при таком его знакомстве не след было его светлости вводить эту басурманку в ваш дворец!..
— Говори яснее! — строго сдвигая брови, произнесла императрица.
— Чего же мне, окаянной, еще яснее вам докладывать? Герцог давно изволил эту немку своей милостью пожаловать, и она уже давненько при нем в любовницах состоит!
Юшкова сказала это слово и сама вздрогнула: такое слово в те времена имело страшное, роковое значение; оно грозило и допросом, и застенком, и пытками…
Бирон не щадил своих личных врагов, а стоял он так твердо, что явных врагов у него на истерзанной им Руси и не было…
На императрицу слово, произнесенное камеристкой, произвело такое же действие, как и на самое Юшкову: оно как бы ошеломило ее.
Произнеся его, Юшкова замолчала на минуту и, пристально взглянув в лицо государыни, увидала, что Анна Иоанновна сначала покраснела, а затем разом побледнела, как полотно. Она давно не слыхала такого смелого слова.
— Повтори, что ты сказала! — с расстановкой произнесла императрица.
Юшкова дрожащим голосом повторила свои слова.
Императрица помолчала с минуту, а затем спросила:
— Ты… от кого знаешь это?
— От людей слышала, ваше величество! Люди ложь — и я тож! — попробовала она отбояриться от произнесенных слов.
Но сказанного уже было не вернуть; произнесенные ею слова слишком глубоко запали в душу ее державной слушательницы.
— Не виляй! — строго подняла на нее императрица свой проницательный взгляд. — Говори, от кого ты слышала про любовную связь герцога с камеристкой принцессы Анны?
— От стражника в Летнем дворце, ваше величество, и здесь от людей, которые при стройке нового дворца состоят.
— При… стройке? Причем тут стройка?
— А видят они, на работе стоя, куда отлучается камеристка принцессы… Ведь вам, ваше величество, известно, что эта Регина выговаривала себе выход из дворца по известным дням?
— Да, это точно, — как будто что-то соображая, проговорила Анна Иоанновна.
— И что возвращается она всегда поздным-поздно… в таком часу, в котором настоящей, честной женщине, не то что девушке, возвращаться неприлично?..