— А поручения?..
— Его вы могли бы отменить, государыня, и тогда я же остался бы виноват во всем!
По лицу императрицы скользнуло неприятное чувство, и она воскликнула:
— Плохого же ты понятия о своей государыне!
— Вы — женщина, ваше величество, и вам доступно, понятно… и… простительно многое, что в нас никогда встретиться не может.
— Пусть будет по-твоему, но все-таки на этот раз я вполне надеюсь на тебя.
— Теперь, как и всегда, государыня, я останусь верен вам и принесенной мною присяге…
— Слушай же внимательно! Зорко следи за тем, когда герцогом будет вызвана эта… Альтан в указанное место!
— О каждом вызове, ваше величество, я бываю каждый раз неукоснительно осведомлен!
— Стало быть, у герцога много врагов и предателей при дворе?
— У кого их нет! — дипломатически пожал плечами опытный царедворец.
— Когда узнаешь, никаких преград этому свиданию не ставь, никого следить не посылай и даже не вели подслушивать их разговор…
— Подслушать этот разговор могут не многие, ваше величество. В моем личном распоряжении есть всего только два лица, которым я мог бы поручить это ответственное дело.
— Почему так?
— Разговор между герцогом и Региной Альтан происходит на шведском языке, а шведов в моей канцелярии почти нет… Это — народ, на сыск и доносы неспособный…
— Я не думала бы этого!..
— Всякое правило допускает исключения, — хитро улыбнулся Ушаков, не скрывая того, что намек императрицы он понял, как относящийся к Бирону. — Впрочем, ваше величество, разговор между камеристкой и его светлостью никакого политического интереса представить не может; это — простой, положительно ни для кого не интересный, любовный разговор!
При слове «любовный» по лицу императрицы промелькнуло как бы выражение страдания. В эту минуту в ней говорила только женщина, а владычица великой державы молчала… Не измена облагодетельствованного и выше всякого понятия возвышенного человека так сильно потрясла Анну Иоанновну, а измена и долго и горячо любимого мужчины!..
— Все равно!.. Я хочу знать все, что будет сказано между ними, и требую, чтобы все — ты слышишь меня? — положительно все было доложено и повторено мне без малейшей утайки!
— А затем, ваше величество?
— Затем ты лично получишь мои распоряжения. И помни, граф, свято и неизменно помни: в случае точного и неуклонного исполнения всех моих приказаний моя благодарность тебе широко скажется, но широко будет и мое возмездие за малейшую тень измены и предательства.
Ушаков молча поклонился. Он хорошо знал императрицу и ни на минуту не сомневался в том, что если Бирон захочет, то в последнюю минуту все перевернет по-своему.