— Ага, вижу. И насколько эта штука опасна?
— Совершенно безопасна, если только кому-нибудь не придет в голову несколько часов посидеть на коробке. В таком случае действительно яйцам не поздоровится.
Инспектор рассмеялся.
— Значит, не оружие массового поражения, да?
Муса пожал плечами.
— Правила есть правила. Думаю, лучше перестраховаться, чем проявить халатность.
— Вы правы. Но почему вы не полетели прямо в Калгари?
— Не было мест аж до среды. Вот и решил прилететь сюда и арендовать автомобиль. Если все пойдет нормально, я еще засветло буду дома.
Инспектор поставил галочки в тех местах, где следовало расписаться, и приляпал на коробку наклейки. Потом сам расписался, где положено, еще раз просмотрел документы и вручил их Мусе.
— Счастливого пути.
— Мой автомобиль находится на стоянке…
— Подгоните его к воротам. Я скажу, чтобы вас пропустили.
Муса пожал ему руку.
— Спасибо.
— Не за что. Всего хорошего.
Они остановили кровь, хлеставшую из обрубков пальцев Бари, и усадили его в кресло в гостиной, примотав скотчем ноги к ножкам кресла. Командира нападавших тем же скотчем привязали к столу. Оба все еще пребывали без сознания. Напоследок они обыскали убитых и свалили их в ванну, где уже лежал труп второго телохранителя Бари.
— Прогуляюсь вокруг квартала, — сказал Доминик. — Посмотрю, не встревожились ли аборигены. Не думаю, чтобы нас кто-нибудь заметил, но…
— Разумная мысль.
— Вернусь через пять минут.
Брайан сидел в гостиной, рассматривал пленников и анализировал только что закончившуюся операцию по их захвату. «Между прочим, отлично сработано», — решил он. Доминик ловко владел оружием, прекрасно проходил всю Хогганс-аллею, но по-настоящему окунуться вместе в такое вот дерьмо им еще не доводилось. Да, была та перестрелка в магазине, но ведь это не одно и то же, верно? Сейчас они взяли настоящих плохих парней из РСО, причем взяли у них дома. Однако по части взятия «языков» дело обстоит не идеально. Нужно кое-что здесь пересмотреть. Ему удалось уложить обоих рукоятью «браунинга», и все же это не самый эффективный способ. Может быть, лучше подошла бы кожаная дубинка со свинцом… Нужно подумать.
Дверь с улицы во двор негромко скрипнула. Он встал, подошел к двери, выглянул.
— Альдо, это всего лишь я, — сказал Доминик.
— Как впечатление?
— Все тихо. Здесь действительно с наступлением темноты жизнь затихает. Еще пара часов, и, вероятно, можно будет думать, что город вымер.
— Что ж, нам только на руку.
— Ты об этой парочке? — спросил Доминик, кивнув на Бари и его мучителя.
— Да. Если у них есть информация, мы можем попытаться либо расколоть на месте, либо уволочь туда, где будет удобнее работать.