Сверху, с балкона, донеслись негромкие шаги — и остановились. Потом возобновились, но теперь уже очень осторожно. Раздался удар, хрустнуло дерево, и дверь распахнулась. «Кабинет», — подумал Доминик. Прошло полминуты. Человек вышел из кабинета, приостановился. Громыхнула, распахиваясь, дверь хозяйской спальни.
Посмотри на окно, урод!..
Прошло еще тридцать секунд.
— Yebnen kelp! — громко рявкнул мужской голос.
Доминик почти не понимал по-арабски, но, судя по тону, эти слова были ругательством, чем-то вроде дерьма или сукина сына.
Шаги простучали по балкону, потом по лестнице, и, наконец, их звук изменился, когда человек сошел на кафельный пол. Доминик услышал, как со скрипом отодвинулся язычок замка перекошенной двери. Тогда он боком вышел из своего укрытия, поднял дробовик и выстрелил по ногам человека, стоявшего спиной к нему около двери. Тот выронил загремевший по кафелю автомат и боком повалился на пол. Доминик выпрямился и отбросил дробовик. Он достал «браунинг» и шагнул к извивавшемуся и стонавшему на полу человеку. Тот увидел Доминика и поднял руки.
— Умоляю…
— Поздно умолять.
Доминик выстрелил ему в лоб.
Брайан сидел на земле за хлевом, прислонившись спиной к бугру. Увидев Доминика, он поднял руку в приветственном жесте.
— Справился с ними?
— Со всеми. У тебя-то как дела?
Брайан слабо помотал головой. Его лицо было пепельно-серым и блестело от пота.
— Хочу исповедаться.
— Что-что?
— Пуля не задела ребра, прошла точно под ними. Дом, она сидит у меня в печени.
— Иисус! Ты уверен?
Он потянулся распахнуть рубашку Брайана, но брат остановил его руку.
— Кровь очень темная, почти черная. Вероятно, разрывная пуля раскурочила печень. Я почти не ощущаю ног.
— Я отвезу тебя в больницу.
— Нет. Будет слишком много вопросов.
— X… с ними. До Зуары всего десять миль.
Доминик опустился на колени, взял Брайана за руку и взвалил его себе на спину. Потом напрягся и встал.
— Ты в порядке?
— В полном, — проворчал Брайан.
Подъем на холм занял десять минут, потом еще десять минут Доминик спускался с противоположного склона. Оказавшись на дне карьера, он рысцой побежал к «Опелю».
— Ты меня слышишь? — спросил он брата.
— Угу.
Добравшись до машины, он опустился на колени и положил Брайана на землю.
— Что случилось? — спросил привязанный на заднем сиденье Бари.
— Он ранен. В Зауре есть больница?
— Да.
Доминик открыл заднюю дверь, перочинным ножом разрезал скотч и освободил Бари. Вдвоем они положили Брайана на заднее сиденье.
— Знаешь, где она находится? — спросил Доминик. Бари кивнул. — Тогда садись за руль. Но запомни — один неверный поворот, и я тебя пристрелю. Понял?