— Аби подождет. Доркас нездорова. Утренняя слабость.
— Чепуха. Я определяю беременность за две недели до начала — у Доркас ничего нет.
— Но ей хочется! Ей завидно, что она отстает. Пусть еще потешится надеждой.
— Бог с ней, не буду ее трогать. А почему бы тебе не принести свою малышку сюда?
— Потому что вы говорите гадости…
— Растлеваю душу младенца?
— Нет, конечно, Аби еще маленькая и ничего не поймет, но вы станете с ней играть, и я потеряю всякую надежду добиться от вас платежной ведомости.
— А как еще скрасить однообразное существование?
— Джубал, мне приятно слышать, что вам нравится моя дочка, она и мне нравится, но в последнее время вы забросили дела и либо играете с ней, либо хандрите. Если вы регулярно не пишете рассказов, у вас начинается духовный запор. Дошло до того, что мы с Доркас и Ларри сидим и ждем, когда же вы позовете. Вы кричите «Ближняя», мы с облегчением вздыхаем, но тревога всякий раз оказывается ложной.
— Пока что у нас есть деньги, чтобы платить по счетам, а волноваться не о чем.
— Почему же вы волнуетесь?
Джубал задумался. Сказать ей? Она уже не сомневается в том, кто отец Абигайль: это явственно из ее имени. Энн колебалась между Абигайль и Зинобией и в конце концов наградила девочку обоими именами. Энн не объяснила, что означают имена, наверное, думала, что никто не догадается.
— Вы никого не обманете, Джубал. Мы все уверены, что Майк в силах за себя постоять, а вы сходите с ума.
— Я схожу с ума?!
— Ларри поставил у себя в комнате стереовизор, и мы регулярно смотрим новости. Не потому, что беспокоимся, а потому, что беспокоитесь вы. Если будут передавать что-нибудь о Майке, мы узнаем об этом раньше, чем вы прочитаете в газетах, поэтому бросьте их читать.
— Откуда ты знаешь, что я что-то читаю?
— Мы иногда выносим мусор, а читать, слава Богу, умеем.
— Ах, да! Проклятый мусоропровод не работает, с тех пор как ушел Дюк. И все остальное тоже испортилось к чертям.
— Надо сказать Майку, он пришлет Дюка.
— Я этого сделать не могу, — его задевало, что она говорила дело.
В душе у Харшоу зародилось подозрение.
— Энн, почему ты до сих пор здесь живешь? Уж не Майк ли тебе велел?
— Я здесь живу, потому что мне так хочется, — ответила она не задумываясь.
— Это мало что объясняет.
— Джубал, иногда мне хочется, чтобы вы были ребенком и вас можно было отшлепать. Вы дадите мне договорить?
— Говори, говори.
Может, и Ларри и Доркас сидят здесь тоже по приказу Майка? Может, и Мириам не вышла бы за Вонючку и не уехала с ним в Бейрут, если бы Майк не одобрил? Имя Фатима Мишель должно означать признание ею новой веры и одновременно комплимент ближнему другу мужа… А может, оно имеет тот же смысл, что имена крошки Аби? Неужели Вонючка не знает, что он рогоносец? Или гордится этим, как Иосиф? Махмуд должен бы знать все секреты своей гурии, как брат по воде…