— Позволь мне угадать. Убирать покупки — женская работа?
Мэтт ответил ей легкой улыбкой, от которой Эмили стало ясно, что она попала в точку, и направился к двери. Он, видно, считал, что место женщины — на кухне. Мужчины обычно относились к ней, как к парню, и обращались с нею соответственно — не открывали для нее двери и не платили за еду. И ей было чертовски ясно, что они не смотрели на нее так, будто хотят сорвать с нее одежду и накинуться на нее — так, как Мэтт смотрел на нее на берегу. Правда, тогда с нее и срывать-то было нечего.
Мэтт, казалось, не замечает, что она далеко не супермодель. Все же, без сомнения, их желание взаимно. Но как долго оно продлится? Если он все-таки уговорит ее поехать с ним в Калифорнию, то однажды посмотрит на нее и поймет, что она совсем не такая, как он думал. Может быть, это произойдет, когда Мэтт захочет пригласить ее на какой-нибудь прием, и тут обнаружится, что она не была и никогда не будет женщиной, способной блистать в обществе.
Кроме того, размышляла Эмили, помещая последний пакет в шкаф, ей не хочется покидать Мичиган. У нее есть свои планы на будущее. Ее семья и друзья находятся здесь. Тут ее дом. Она не была уверена, что сможет всем пожертвовать ради кого-нибудь. Даже ради Мэтта. Теперь уже нет.
Эмили вышла из дома и направилась к берегу. Мэтт все еще возился возле лодки. Девушка зашла в воду по лодыжки и стала бродить по воде, чувствуя необъяснимую грусть. Давно ясно, что у их отношений нет будущего, но почему она все еще тоскует об этом?
— Вода холодная?
Эмили повернулась и увидела, что Мэтт идет к ней по песку.
— Не слишком.
Мэтт сбросил сандалии, вошел в воду и встал около Эмили. Она огляделась вокруг. Озеро, дом, песок и деревья были на своих местах, и в то же время сегодня все было не так, как раньше.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Да, — солгала она. — Почему ты спросил?
Он сунул руки в карманы и пожал плечами.
— У тебя было странное выражение лица. Ты выглядела… грустной, я бы сказал. — Ее глаза сами собой обратились к яме для костра, и Мэтт проследил за ее взглядом. — Ты сожалеешь об этом? — спросил он.
— Я не сожалею ни о чем, что случилось той ночью, Мэтт. А ты?
Как он мог сожалеть о самом удивительном событии своей жизни? Как мог сожалеть о том, что однажды был так сильно связан с Эмили?
— Никогда. Мне только жаль, что я причинил тебе боль.
— Да, это было тяжело, — кивнула Эмили.
— Возможно, когда-нибудь, через пару лет, когда я во всем разберусь…
— О, мое бедное сердце, успокойся. — Она театрально прижала руку к груди и с ужасным южным акцентом продекламировала, растягивая слова: — Я буду ждать твоего возвращения до конца времен.