— Извините, но в данном случае, меня интересует он! — не проживший и одной жизни нормальным человеком. Только ли из-за нее вы его отправили отсюда?
— Нет. Не только из-за Нины! У нее двое детей было. Теперь они мои! Я их ращу и воспитываю. Старший сын нынче поступать в институт будет. Младшей еще учится.
— И что?
— Так ведь они ему племянниками доводятся!
— Они его знали?
— Нет!
— А он их?
— Тоже нет.
— Так в чем дело?
— Я вынужден был объяснить ему причину его переотправки, в другое место. И рассказал ему. Все! О ней. Упомянул о детях. Сказал честно, что не хочу, чтобы он их знал, а они его. Не хочу, чтобы было общение! Ведь он виноват в ее смерти! Этот негодяй! Он убил ее!
— Да, но не знал! Без умысла на то! — ответил Яровой.
— Только умысла и не хватало? Да, заподозри я это, не на поселение бы отправил! А сами понимаете куда! Умысел! Да он, подлец, не стоил и грамма ее усилий. Она просила за него. Вот и прислали его к нам. На ее беду. Если бы я знал, что все так случится! — сокрушался начальник милиции.
— Да, но порядка в работе и выполнение всех правил безопасности от него требовали всюду. В лагере и здесь. Кстати, а почему вы не сказали ему, что у него сестра? Сразу почему не сказали?
— Нина просила не говорить.
— Какая причина была?
— Хотела увидеть его человеком. Ждала, что изменится. Исправится. Чтоб дети не стыдились ее брата. И люди на него не показывали бы пальцами, как на бывшего вора.
— Да! Значит, выжидала? Когда хорошим станет! Без ошибок! Чтоб не стыдно? Но, дорогой вы мой, ему для этого нужно родиться заново. Исправиться человеку не так-то просто. Здесь помощь нужна, а не наблюдение со стороны. Человек способен исправиться в родной семье куда как быстрее, чем в одиночестве или в среде себе подобных преступников.
— Может вы и правы. Но не в отношении Бени.
— Почему же?
— От человеческого в нем маловато осталось.
— Возможно. Вот поэтому и я здесь. Подозреваю его в убийстве, — глянул на начальника милиции Яровой.
— Беньку? — привстал тот.
— Да, его, — и рассказал о деле, по которому он оказался в Тигиле.
— Быть не может! — вскочил майор.
— Почему?
— Я же говорил вам! Только что. Он трус!
— Пока был поселенцем!
— Он все с оглядкой делал. Каждый свой шаг высчитывал, чтоб снова не попасть в лагерь!
— Как знать! Здесь у него не было врагов, вот и высчитывал. А там, в Армении — прежнее верх взяло. И из вашего осторожного Бени он снова стал Клещом.
— Нет! В тот день я приказал ему! — начальник милиции! Уж тут-то полная гарантия безопасности! И то не согласился! Не верю!
— Я вас ни в чем не убеждаю. Тем более, что прежде всего мне самому нужно в этом убедиться и поверить, что именно он убийца! Он и никто другой!