Мелколесье незаметно заменилось ельником, и, наконец, охотника поглотил дремучий лесной массив. Сосны не стрельчатые, как в бору, а коренастые махины древесин; елищи дряхлые, полуживые, да обомшелые осины сдавили узенькую просеку, сцепились сучьями вверху, по старшинству поделили каждый кусочек неба. Здесь сумрачно и тихо, как в чулане, скрип лыж разносится на полверсты, возня синицы заставляет вздрагивать.
Вот и первая ловушка на куницу. Зверек сюда покуда не заглядывал. Но ничего, заглянет рано или поздно. Когда-нибудь навестит заветное дупло… А как вторая? Тоже пусто. Подойдя к следующей ловушке, охотник чертыхается с досады: «Эк не повезло!» Приманка съедена, а капкан не сработал. Ясно — примерз спусковой механизм. Ведь знал, что оттепель была, а капкан проверить поленился. И наказан: восемнадцать рубликов недочет. И как раз, когда эти рублики вот как нужны! Эх, и шатко ты, счастье охотничье. Как навалится невезуха, хоть волком вой, хоть караул кричи… В лепеху нужно расшибиться, хотя бы сотню сколотить на первый случай. Трем младшим школьникам по валенкам купить, двум дочкам в институт хоть по десятке выслать. Внести налог за дом. На прожитье семейству, да себе… Ой, до зарезу деньги надо! Шевели-ка, Логинов, лыжонками, меряй версты да зверя имай!
Есть одна особенность у этих шустрых лесных речушек; они внезапно возникают на пути. Вы идете просекой, и вам далеко видится лишь бесконечный лес. Но вдруг лыжня ныряет вниз, вы взлетаете в кустики и слышите под ногами приглушенное бульканье.
Василий Иванович постоянно ходит этой просекой и каждый раз, съехав на лед, притормозит палками и скажет: «Ишь она, как из-под земли выскочила…» Сегодня сильно подморозило, над полыньями стелется парок. Прощупывая палкой путь, охотник приближается к разводью. Вдоль кромки частые заледеневшие следы. Здесь пасется выдра — хитрая, неуловимая, крупнущая, что твой тюлень. Тропа ее тянется берегом, вокруг излучины речки. «Пока неплохо, старым следом пошла. Ишь, как махала! Голодная, видать, в эту пору рыбы-то в реке не густо. Заловится, пожалуй: голодный зверь намного проще сытого. Вот хорошо бы для почину!..» С сердечным трепетом подходит Логинов к мысочку, за которым поставлен капкан. Неужто пусто? Пусто… За шаг до ловушки выдра круто метнулась в сторону. Охотник смачно выругался, рванул из снега за привязку щелкнувший капкан.
— Ах, окаянная! Ну и чутье! Капкан в лучшем виде: прокипячен и хвоею натерт и поставлен-то куда как аккуратно. Вот чертовка! Словно колдовство… Ну ладно, а чего озлился? На зверя озлился! Осерчал, что добыча умнее тебя. Да, братец, тут думать надо, шевелить мозгой! Такая выдра запросто не дастся.