– Вы хотите сказать, что сейчас внутри печи кто-то есть? – недоверчиво произнесла она.
– Василий, покажи! – распорядился директор.
Парень подошел к печи, ловко отодвинул засов и сдвинул железный щиток. Маша увидела стеклянное окошко, в котором бушевало пламя. Она отвела взгляд.
– И чтобы на рабочем месте – ни-ни! – напутствовал парня Вострецов, выслушал в ответ еще одно клятвенное заверение, кивнул и вывел Машу в коридор.
Вскоре они пришли наконец в кабинет. Обставлен он был странно и громоздко. Столики, кресла, банкетки, полки и шкафы, забитые яркими и безвкусными ритуальными сувенирами, – от всего этого рябило в глазах.
– Присаживайтесь, Мария Александровна, – сказал Вострецов, указав ей на кресло, обитое черной кожей с красной окантовкой.
Маша села, чувствуя себя так, будто садится в комфортабельный гроб. Директор достал из кармана чекушку водки и швырнул ее в мусорную корзину, затем сел в кресло напротив.
– Тяжелая у вас работа, – сказала Мария.
– Вы думаете? – Он пожал плечами. – Меня она не тяготит. Одна беда – полная эклектика по части ритуалов. Никак не удается выработать единый стандарт. Вот и приходится каждый раз выдумывать велосипед.
– А разве стандартов кремации не существует? – удивилась Маша.
Он покачал лысоватой головой:
– В нашей стране – нет. Ни стандартов кремации, ни стандартов захоронения. Семьдесят лет советской власти сильно повлияли на похоронные ритуалы. Религию отменили, а взамен так ничего толкового и не придумали. Теперь сколько семей – столько и ритуалов. Нет объединяющего начала, как это было когда-то у наших прабабушек и прадедушек. Никто толком не знает, как надо хоронить, все питаются какими-то слухами, домыслами и предположениями. И это не может не огорчать.
Директор вздохнул, а потом вдруг спросил:
– Знаете, о чем я мечтаю?
– О чем?
– О том, чтобы люди избавились от предрассудков.
– От каких предрассудков? – не поняла Маша.
– От всяческих. Вы, например, знаете, что в деревнях, перед тем как похоронить покойника, мыло, которым его обмывали, разрезают на кусочки? А во время траурной процессии метут метлами дорогу, чтобы душа покойного не нашла дорогу домой!
– Жуть какая.
– Вот и я о том же. Все эти предрассудки…
– Илья Игнатьевич, – мягко перебила Маша, – вы простите, но у меня не очень много времени.
– Да-да, понимаю. – Директор откинулся на спинку кресла. – Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?
– Я хотела бы узнать об одной вашей… клиентке.
Слово «клиентка» пришло Марии в голову непреднамеренно, и она тут же почувствовала себя глупо, однако директора это ничуть не смутило.