- Леснику помогаете… каким образом?
- Тушу торфяники. Зальешь, ветер дунул - опять горит. Муравейник три дня чадит, хотя муравьи тоже тушат, прыскают кислотой. Еще туристов гоняю.
- Не пускаете в лес?
- Видели, что осталось после них? Горелая земля, битое стекло и порубленные деревья. На том конце поселка нет ни кур, ни гусей… Туристы воруют и едят.
- Участковый-то в курсе?
- Он не поможет, пока все не поймут, что когда-то были растениями и усложнялись до теперешнего состояния.
- Разве?
- Например, Пушкин чего испугался и не поехал к декабристам? Дорогу ему перебежал заяц. Значит, в процессе эволюции он был морковкой.
На тонких губах не то усмешка, не то насмешка. Зачем я сижу? Наверное, майор уже вернулся и ждет меня. Спрашивать Ольшанина о двух трупах было рановато, да и, похоже, контакта у нас не сложилось. Он не стал отвечать, кому отдает ядовитые травы. Но у меня был вопрос прямой и крепкий, как сухая сосенка за окном:
- Гражданин Ольшанин, у вас есть резиновые сапоги?
Я предвидел канитель с осмотром обуви и нудным разговором о посещении зверофермы. Не знаю, что у него произошло в голове… Может быть, это и зовется интуицией, когда сознание, перескочив через факты, сразу выходит на конец логической цепи?
- Следователь, норки выпущены мною.
Ольшанин ждал моей реакции. Я молчал, потому что от неожиданности во мне все замкнуло. Наконец я выдавил единственно уместный вопрос:
- Зачем же?
- В клетках они страдают…
- Масса животных сидит в клетках, загонах и сараях. Например, миллионы кур, - бросил я запальчиво, озадаченный наивностью человека, живущего в лесу.
- Кур не жалко. Они не знают, что такое свобода.
- А норки знают?
- Они бегут в лес, а куры остаются в своих клетках. Норки очень любознательны.
- Ну и что? - начал я раздражаться.
- Свобода нужна только любознательным.
Я умолк. Точнее, заткнулся или, говоря культурнее, подавился. Да это же не чужая мысль, а моя. Я допускал совпадение ассоциаций, но такого совпадения до каждого слова, до запятой… Чем дольше я работал следователем, тем настойчивее ощущал потребность в умной мысли, потому что прямо-таки купался в других, в банально- штампованных, как пивные бутылки. Свобода нужна только любознательным…
- Ольшанин, вы причинили зверосовхозу материальный ущерб. Ответственности не боитесь?
Я боюсь только стука.
- Какого стука?
- Разве не слышите, что в мире стучит?
- Что стучит?
Он не ответил, прижавшись к сидевшей на полу своей жутковатой собаке. Она лизнула его в бороду. Я поднялся. Из-за душистых трав мне не хватало кислорода.
Ольшанин, вы здоровы?