- Теперь за вас!
Действо повторилось. Не знаю, как насчет сосновых почек и янтарной кислоты, но жизненная сила в водке была. Меня обдало счастьем, как теплой водой окатило. Еще бы: я, рядовой следователь, в сущности, сельской прокуратуры сидел в гостях у знаменитой женщины.
Я хотел было все-таки глотнуть кофе по-восточному, но мой же вопрос помешал:
- Амалия Карловна, как вы достигли своих гиперспособностей?
- Научить?
- Разве возможно?
- При условии. Ты кого любишь? - перешла она на обращение попроще.
- Жену, родителей…
- Еще?
- Других просто уважаю.
- Ты должен любить только одного человека.
- Маму?
- Нет, себя. Тогда станешь самодостаточен, самобытен и самостоятелен. И придет успех.
Ее мысль мне понравилась. Но я хотел что-то сделать… Ага, выпить кофе. Однако рука Амалии Карловны опередила - налила очередную рюмку. Кто сказал, что кофе лучше водки?
- А здоровье? - спросил я, имея в виду не самодостаточность, а повод для тоста.
- Что-нибудь болит?
- Иногда трудно согнуться.
- Сергей, это позвоночник.
- Шнурки на ботинках не завязать.
- Носи ботинки без шнурков.
- Тогда, Карловна, пиши.
- Что?
- Рецепт на ботинки без шнурков.
Мы выпили-таки за здоровье. А кто, собственно, не здоров? Я куплю ботинки без шнурков. Амалия Карловна пышела здоровьем, как свежесорванный персик. Впалость щек и очерченность губ само собой, но цвет кожи… Золотистый! А взгляд? Глаза, там, за склеенными ресничками, улыбались мне - конечно, вместе с губами - как старому другу.
- А кофе? - вспомнил я.
- Что мы сидим на кухне, как бедные родственники? Переместимся.
- Вместе с кофе, - уточнил я.
Мы переместились и с кофе, и с бутылкой, по-моему, уже с другой. Я спохватился: у меня же к ней сто вопросов по экстрасенсорике, по биополю, по биолокации, по иррациональным явлениям, по ясновиденью, по яснослышанью…
Карловна ушла подогревать кофе. Я сидел на диване… Нет, не на диване, а на каком-то мягком ковчеге; тогда уж не на ковчеге, а в ковчеге. И оглядывал комнату. На стенах плетеные корзинки и разнообразные светильники. По полу разбросаны маленькие розовые коврики.
Хозяйка принесла кофе и объяснила:
- Я придерживаюсь японского стиля.
- В смысле… риса?
- Прямолинейность, определенность и повторяемость недопустимы.
- Однако, с водочкой мы повторялись, - заметил я.
Карловна пододвинула маленький столик, объяснив, из чего он:
- Из бразильского джакаранда.
- Неужели? - удивился я, что в Бразилии растет джакаранд, если только это дерево.
- А вон те стулья обиты акульей кожей.
Интереса к ним я не проявил, потому что акульих зубов не увидел. Меня потянуло на кофе. По вкусовым качествам оно показалось ниже водки: если та пахла сосновой почкой, то кофе отдавало просто бочкой, огуречной. Но жажда заставила выпить следующую чашку. Я бы и третью выпил, если бы не чудо…