— Вас остановила запертая дверь? — возмутилась Томка. — Как можно! Нельзя ввязаться в приключение, а потом бросить его на полпути. Это неспортивно. Прикинулись бы торговцем пылесосами или мормоном... Вы же фокусник, ваша работа — проникать сквозь запертые двери.
— Тише, тише, — Тинкет поднял руки. — Не кипятитесь. Ничего я не бросил... Я решил обойти вокруг того дома и посмотреть, нет ли другого способа попасть внутрь.
— И?
— И встретил вас, — сказал фокусник. — В компании тех мерзких типов. Дальше вы сами все видели.
— Мда... — сказала Томка. — Сразу и не разберешь, есть ли в этой истории какой-нибудь смысл, или это просто череда нелепейших совпадений.
Тинкет развел руками.
— Вот что непонятно, — продолжила девушка. — Пьеро привел вас к двери... Думаю, все же предполагалось, что вы в нее войдете, а не станете ходить вокруг да около, спасая подвернувшихся прекрасных дев от бандитов.
— Вы говорите так, будто вам не нравится, что я вас спас, — произнес фокусник с некоторой обидой в голосе. — Между прочим, это было непросто. Я чуть ладони себе не сжег.
— Нет-нет, — поспешила сказать Томка. — Очень даже нравится! И спасибо вам большое, и благодарность моя не знает границ, и... придумайте сами что-нибудь хорошее, и будем считать, что это я сказала. Но неужели вам не хочется узнать, какие тайны скрывает та дверь? Нельзя идти за Белым Кроликом и не прыгнуть в нору. Это не по правилам.
— Да ничего там нет, — раздраженно сказал Тинкет. — Обычный дом. Небось, сдают квартиры туристам — сейчас здесь все так делают.
— А вы уверены? — хитро прищурилась Томка.
Фокусник замялся. Слова, брошенные Томкой, попали на благодатную почву его собственных сомнений. В самом деле — что же было за той дверью? Ничто так не раздражает, как незавершенное дело. Если бы его не ткнули в это носом, Тинкет бы о двери забыл. Но сейчас избавиться от мысли о двери стало невозможно. Была здесь и загадка, и тайна, а как всякого фокусника, загадки и тайны притягивали Тинкета сильнее, чем электромагнит железные опилки.
Самое обидное, что сейчас ему не хотелось думать о двери. Существовали более важные темы для размышлений. Например, предстоящее выступление на приеме у графини М.
Еще приятней думать о сидящей напротив девушке. Она, конечно, со странностями, но Тинкету это даже нравилось. Странности придавали ей особый шарм. Шарм, впрочем, был не самой крупной монетой в копилке ее достоинств, уступая глазам и, особенно, улыбке. Чарльз Тинкет уважал профессионализм во всем, а русская девушка умела улыбаться именно профессионально. Раз увидишь и сложно думать о чем-то другом.