Значит, еду принесли раньше, чем она ожидала. И в знак одобрения в желудке у нее забурчало громче.
Открылась дверь, но вопреки ее ожиданию появился не слуга с вожделенным подносом, а сам виконт, переодевшийся в более официальное платье: сюртук, жилет цвета шалфея и коричневые бриджи. Белый шейный платок резко контрастировал с золотистым оттенком его кожи.
Она отметила это вопреки собственной воле.
— По-моему, вы выглядите вполне здоровой, — заметил он без всякого предисловия.
Амелия застыла у изножья кровати. Ей потребовалось не меньше минуты, чтобы собраться с силами, привести в действие мозги, понять, на что он намекает, и ответить должным образом.
— Ваше внимание ко мне поражает воображение, но оно совершенно излишне.
Не сводя с нее глаз, он вошел, и тотчас же, как ей показалось, комната съежилась и стала меньше. Он непринужденно закрыл за собой дверь, и ее щелчок показался ей преувеличенно громким и отдался в ушах.
Амелия с трудом сглотнула и несколько мгновений молча смотрела на него, не веря своим глазам.
— Что вы делаете? — спросила она, обретя дар речи и стараясь совладать с негодованием.
— Это я хотел вас спросить, что вы делаете, заставляя вашу служанку лгать ради вас?
Он сделал к ней шаг.
— Если вы вообразили, что я поверил хоть слову, то ошибаетесь.
— Вы в моей спальне, милорд.
По мере того как он к ней приближался, ее тон вместо гневного становился все более неуверенным, а голос начал дрожать.
— Возможно, вы привыкли так обращаться с женщинами, Но я леди и требую, чтобы вы обращались со мной лучше, чем с вашими шлюхами. Я совершенно уверена, что ваша мать едва ли одобрит ваше поведение.
Л орд Армстронг остановился перед ней. Он стоял слишком близко. Амелия хотела бы увеличить это расстояние, но гордость не позволяла ей отступить сейчас, после того как несколько часов назад она убежала от него.
— И это вы-то будете читать мне мораль и указывать, что пристойно, а что нет? — При этом вопросе темно-золотая бровь поднялась. — Разве я не сказал, что ваш отец предоставил мне право позаботиться о вас, если ситуация окажется слишком тяжелой? Я полагаю, что сестры в отдаленном монастыре в Уэстморленде будут рады приветствовать вас. — Он медленно покачал головой и щелкнул языком. — Какой будет позор, если дело дойдет до этого.
Ее головная боль была мгновенно забыта, а возможно, ретировалась, испуганная накатившим на нее гневом. Этот гнев был направлен на ее отца и на отвратительного субъекта, стоявшего перед ней. Это был гнев такого сорта, который заставляет мужчин на рассвете отправляться в уединенное место с пистолетами в обществе секундантов.