Нечаев молча встал и взял со стула свою шляпу. Он видел, что его молоденькая невеста не притворяется, действительно верит в тот светлый вздор, который говорит, и ему как-то мучительно грустно стало и за нее, и за себя. У него как будто стрелой пронеслось в уме убеждение в том, что все это мнимое счастье не даст им обоим настоящего, неподкупного счастья. Как будто молнией обожгло его какое-то странное, почти страшное предчувствие.
— Прощай! — сказал он. — Ей-богу, пора. И тебе завтра рано вставать надо, если ты хочешь действительно к Агафье Тихоновне проехать, да и мне выспаться надо. Плохо я что-то себя чувствую, устал я.
— Это ты от радости, дурашка! — по-прежнему весело и беззаботно прощебетала Асенкова. — Ну, ступай, ступай! До свидания… до завтра! — И она, крепко поцеловав Нечаева, шаловливо вытолкнула его на лестницу.
Проводив жениха, Асенкова собиралась лечь спать, как вдруг в комнату к ней вошла одна из классных дам, та, которая присутствовала в театре с воспитанницами и была свидетельницей милостивого разговора государя с молоденькой дебютанткой.
— Вы не спите, ma chere? — спросила она. — Можно к вам?
Асенкова, не привычная к таким визитам, встретила ее почтительным реверансом.
— Вы что это, чай пили, мой ангел? — продолжала классная дама таким непривычным тоном, что молоденькая шалунья едва могла удержаться от душившего ее смеха. — Дадите и мне чашечку?
— Ах, пожалуйста! — И Асенкова бросилась наливать чай.
Она, наивная до полного ребячества, не могла постигнуть причину той перемены, которая разом совершилась вокруг нее. Ей все казались такими исключительно, такими невыразимо добрыми.
— Вы одна были? Или у вас был кто-нибудь из подруг? — спросила классная дама, принимая из ее рук чашку горячего чая.
— Нет, у меня товарищ был, одновременно со мною выпущенный из училища, артист Нечаев!
— Нечаев, Нечаев… — сказала классная дама, прищурив глаза, как будто что-то припоминая. — Не помню что-то. Он куда же выпущен? В балет?
— Нет! В драму, на выходы пока. Потом, Бог даст, выдвинется. Все случай. Вот как и мне удалось!
— Ну, вы совсем другое дело: вы — талант! Сам государь вас заметил, сказал, что иностранным принцам вас покажет. Что о вас говорить! Что же вам этот Нечаев — родня?
— Нет, пока еще нет, — улыбнулась Асенкова, — но я замуж за него выйду.
— Вы? Замуж за выходного артиста? Вы шутите, моя дорогая?
— Нет, вовсе не шучу. Мы дали друг другу слово, еще когда в школе были, а теперь, когда мне назначили такое большое жалованье…
— Теперь? — повторила классная дама. — Теперь-то именно это и особенно трудно или, скорее, несвоевременно. А впрочем… — И осторожная, опытная особа остановилась, догадавшись, что замужество может быть одним из условий ожидающего молодую девушку необычайного счастья.