Они же втроем принуждены были ждать, и Анна все думала, отчего лишена она крыльев, чтобы можно было тот час же устремиться в полет и не полагаться на ожидание мага? И с той же силою, что подталкивала ее на поиски Сони, она жаждала теперь возвращения домой, где единственно могла считать себя и своих близких в безопасности. Ей не терпелось снова оказаться в родных стенах, увидеть любимых детей, но не дал еще Господь никому такой способности, чтобы в ту же минуту перенестись из затерянной избушки в уральских горах на Двугорские холмы, на берега Невы. Человеку свыше дано время испытывать полностью — так, как оно идет, но порой — порой ей хотелось, чтобы путь от прошлого, которое хочется забыть, до нового, светлого будущего был кратким и безболезненным. Но — увы! — это были мечты, неосуществимые, невозможные…
Соня спала почти целый день — покой, который она ощутила, оказавшись среди дорогих ей людей, убаюкал ее, и со стороны она была похожа на спящую царевну, вот только Павел Васильевич уже не напоминал Анне сказочного принца, который сможет пробудить ее ото сна. Анна видела и ощущала в каждом жесте, слове его заботу о сестре, но в этом чувстве она не улавливала прежней влюбленности — излучаемая Санниковым нежность была скорее родственной, братской, быть может, даже отеческой, она была нежностью взрослого к маленькому ребенку, совершившему неосмотрительный поступок, едва не ввергнувший его в пучину безграничного горя.
Почему, безмолвно спрашивала себя Анна, глядя, как Санников бережно выносит Соню на руках на прогулку — посидеть перед сторожкой, — почему человеку никогда не бывает довольно того, что есть? Даже, если то, что он имеет, — хорошее? Для чего он ищет необыкновенное против лучшего? Отчего возносится гордынею над доступным и пренебрегает дозволенным? И за что неизвестное представляется ему предпочтительней яви, в которой живет?..
На второй день Анна встревожилась — по кустам вкруг сторожки как будто шорох прошел. Но потом на поляну выскочили косуля с олененком и тут же умчались, едва от ветра заскрипела входная дверь. Павел Васильевич посчитал это хорошим знаком — если животные не побоялись выйти из леса, значит, не боялись ничего, — но Анна усмотрела в том иное. Косулю могли спугнуть охотники, и совершенно необязательно, что искали они четвероногую мишень. И, так как ожидание затягивалось, Анна решила, что им стоит поторопиться с отъездом, — Санников возьмет к себе в седло Соню, а к седлу лошади, на которой поедет она сама, привяжут кое-какой провиант: вещей у них так и так не было. Равно, как и оружия, которое сейчас весьма бы им пригодилось, и каковое вряд ли мог заменить заржавелый и покореженный старый топор, найденный в сенях.