Санников и Соня уже сидели в седле, когда внимание Анны, выходившей из сторожки, снова привлек какой-то шум в лесу. Так просто мы не сдадимся — подумала Анна: по ее просьбе Санников топором соорудил для женщин несколько острых пик и стесал нож, который вполне мог сойти для ближнего боя. Но ее решимость постоять за себя не понадобилась — это приехал Ван Вирт в сопровождении отряда верных жандармов и с каретой, в которой нашлось место для всех.
Жандармы быстро и с максимальной секретностью доставили их в Симбирск, где уже несколько дней шли гастроли всемирно известного мага: как и говорил Ван Вирт, Карл прекрасно справился с ролью своего отца, и, памятуя его участие в этом деле, Анна была рада видеть молодого человека, неожиданно обняв его, точно родного, словно, был он ей как сын или брат. Боже, я становлюсь неприлично сентиментальной, укорила Анна себя за проявленную чувствительность, это все — усталость и нервность, вызванные напряжением последних дней. И, уловив внимательный взгляд мага, явно отметившего потепление в ее душе, она смутилась еще больше — Анна всегда старалась избегать проявления своих собственных, подлинных эмоций на широкой публике, и оттого разволновалась сильнее прежнего.
Однако теперь им можно было ничего не бояться, и, ожидая, пока последует распоряжение двигаться дальше, они все вместе жили в доме, отведенном для мага. Особняк, хотя и стоял в центре города, был окружен литой чугунной оградою и прелестным садом, деревья в котором еще не утратили своей листвы и позволяли оставаться в нем невидимыми для любопытных глаз горожан, частенько приходивших поглазеть на знаменитость. Но однажды, вернувшись в сад за Соней, вот уже часа два сидевшей на скамейке под орешиной с французской книжкой, Анна не увидела сестры.
Соня, казалось, чувствовала себя много лучше, но чем скорее приближался день их отъезда в Петербург, тем тягостнее становилось ее молчание. За все это время она ни разу не поддалась на уговоры сестры рассказать о пережитом, о Ван Хельсинге. Соня как будто затаилась, погрузилась в свои воспоминания, ушла в себя. Конечно, она не отталкивала тех, кто стремился помочь ей, но принимала помощь без малейшего интереса и отклика. Она витала в облаках снов наяву, но думами своими ни с кем не делилась. И поэтому Анна старалась не выпускать сестру из вида — ненавязчиво, но постоянно она следовала за нею повсюду, стремясь уберечь от новых, пусть и случайных потрясений.
И вот — такая неожиданность! Соня пропала! Куда она делась, Санников не знал. Смутившись, он виновато объяснил, что отвлекся от наблюдения в окно, которое ему перепоручила Анна, пока говорила с Ван Виртом, принесшим радостную весть о скором отъезде, — Павел Васильевич сочинял послание Авдотье Щербатовой и увлекся письмом. Ван Вирт немедленно разработал план, и, разделившись, они разъехались по городу в поисках княжны.