— И в чем смысл, если что‑нибудь снова придется заказывать по почте?
Луна смущенно замолчала, опустив глаза на довольно урчащую под ее руками книгу.
— Мы что‑нибудь придумаем, — наконец родил Гарри оптимистичную и чертовски оригинальную мысль. — Две недели — это долго. Может, этот яд закопать или растворить в воде или…
Блейз с каким‑то садистским удовольствием открыл рот, чтобы ответить…
— Довольно! — прервал Брустер. — Хватит болтать. Все наверх. Через полтора часа отбой.
Все зашевелились, собирая вещи. Мрачные, напуганные. Гарри чувствовал, как сердце пульсирует в груди: сильные, частые толчки, отдающиеся в горле и желудке. Из вещей у него была лишь промокшая насквозь мантия, которую он не стал сушить заклинанием (ткань портится), забытые на столе перья и пергамент для отчетов, да неразобранный рюкзак на полу у дивана. Луна собрала со столика заполненные бланки описи имущества и засунула их в свою сумку–мешок. Затянула завязки.
И вдруг ойкнула.
Гарри оглянулся, держа в руках мантию. Блейз вытянул шею. Малфой прекратил попытки пробиться сквозь барьер. А Брустер угрюмо скосил глаза на обтянутую штанами с круглыми кармашками девичью попку, торчащую из‑под стола. Растрепанные светлые волосы Луны рассыпались по полу целым ворохом завитушек. Наконец она изогнулась, вынырнула из‑под стола и поднялась на ноги. Сдула с глаз легкую, словно пух, прядку волос. В руке у нее была зажата волшебная палочка.
— Ну, что я говорил?! — победно вскричал Малфой, тыча в девушку пальцем. — Она ее просто потеряла!
Луна выглядела растерянной. Недоуменно хлопая светлыми ресницами, смотрела на палочку в своих пальцах, будто та могла объяснить, как оказалась под столом.
Гарри зыркнул на Малфоя, но ничего не сказал.
* * *
От тепла, исходящего из растопленного камина, Гарри разморило. Сняв рубашку и одернув задравшуюся футболку, он плюхнулся на кровать. Нога об ногу скинул ботинки, краем глаза наблюдая за Луной. Он был не в восторге от этого соседства. Попытался возразить Брустеру, что раз палочка Луны нашлась, то девушка могла бы занять отдельную комнату. Брустер остался непреклонен.
В принципе, Гарри и сам понимал, что так безопаснее. За себя он не волновался, но вот Луна с ее тараканами… Что‑то внутри него протестовало, когда он пытался представить, как она останется одна в комнате, как задует свечи, ложась спать. Она не смогла позвать на помощь там, в каминном зале, находясь среди людей. А в пустой комнате? Одна? Напуганная до полусмерти? Гарри боялся даже подумать о том, что утром они войдут в ее комнату, а там — разбитое окно. И маленькая фигурка с мокрыми от дождя волосами, разметавшимися по грязной земле.