Вот только никому и в голову не приходило, что, выиграв одну битву, победитель проиграл саму жизнь.
Чем стала его жизнь после победы? Где цель, которой он жил долгими годами? Достигнута? Достигнута в семнадцать лет. Но что же станет с человеком, который уже к семнадцати годам раскрывает весь заложенный в нем потенциал? С тем, кто привык балансировать на грани смерти? Не желая того, не прося, но привык? Неужели его критерии счастья можно сравнивать с критериями обычных людей? Пусть переживших войну и гибель близких, но обычных, простых смертных. Он ведь не умер, так что в какой‑то степени он бессмертен, и только бессмертные на самом деле знают, что такое скука. И бессмысленность.
Чего‑то недоставало в его жизни, Гарри чувствовал это сейчас очень остро. Он знал любовь и дружбу, верность и предательство. Все это было, но… все было не то.
— Понимание, — прошептал он, вскидывая голову и вдыхая сырой, пахнущий озоном воздух полной грудью. — Если бы кто‑нибудь, вот скажем…
— Гарри!
Он подскочил от неожиданности. Погрузившись в размышления, не заметил, как забрел в глубину сада. Оглянулся.
К нему шла Луна. Босиком. По мокрой траве. Без щита. Дождь заливал ее лицо с посиневшими от холода губами, на которых играла неизменная мечтательная улыбка. На щиколотки налипла грязь и травинки. Блузка и закатанные до коленей штаны промокли и представляли теперь настолько жалкое зрелище, что Гарри встревоженно двинулся ей навстречу.
— Что случилось? Что ты тут делаешь в таком виде? Почему без щита? Малфой проснулся и снова украл твою палочку? Где Блейз?
Гарри бы засыпал ее еще дюжиной вопросов, если бы Луна не запрокинула голову и не расхохоталась безудержным смехом — таким звонким, с сумасшедшинкой. Гарри споткнулся и недоуменно остановился. Это еще что за неуемное веселье?
Луна тем временем вытащила из‑за пояса волшебную палочку и, не прекращая смеяться, заткнула ее за ухо.
— Так лучше? — воскликнула она.
Гарри продолжал сверлить ее подозрительным взглядом.
— Я решила прогуляться, — сказала Луна, вытирая лицо мокрым рукавом.
— Правда?
— Да. Прохладно, поэтому бегаю. Чтобы согреться. А по траве, потому что гравий колет ноги.
— А ты не пробовала в ботинках? В мантии? — спросил Гарри.
— Но ведь тогда не чувствуешь землю, дождь… — девушка приблизилась к нему и доверительно понизила голос. — Через ноги в землю уходит дурная энергетика, усталость, раздражение. Можно еще к дереву прислониться и постоять минут десять. Помогает восстановить внутреннее равновесие. Но лучше всего просто поиграть.
Луна поглядела вверх — щит Гарри как раз заканчивался над ее макушкой — и отпрыгнула назад. Закружилась, выхватывая палочку из‑за уха. Прокричала: