И только теперь механик по-настоящему чувствует, кем был для него командир. Он вспоминает все, что цепкая память сохранила именно для этой минуты. Должно быть, это было неделю назад. Вырвалась откуда-то из-за горки тройка «мессеров» и пошла куролесить по аэродрому. Один заход на бреющем, второй. Вспыхнул бензовоз, окутался дымом связной «У-2», застучали зенитки. Летчики сидели в это время в землянках КП, получали задание. Технический персонал готовил машины. Но вот выбежал из-за капонира какой-то человек в синем комбинезоне, бросился к окопу. Не добежал, споткнулся, упал, а «мессер» уже кладет трассы все ближе и ближе. Застыл человек, съежился, втянул голову в плечи, словно ожидает удара. И, может быть, так и остался бы он лежать рядом с окопом, если бы не выскочил из землянки КП коренастый паренек в расстегнутом шлеме, не подбежал бы к человеку, не помог бы ему. Снаряды рвутся так близко, что горячий воздух бьет в лицо и волосы шевелятся на голове то ли от страха, то ли от волны. «Механик! — кричит над ухом коренастый паренек. — Механик, ты ранен?» Механик не ранен, он просто оцепенел, растерялся, видимо, и боится встать, чтобы не подставить себя под пули. Голос командира, рука командира — рядом, и как-то сразу прошло оцепенение, прошел страх. Не поднимаясь, ползут бок обок к окопу, прыгают в него, и механик говорит: «Спасибо, командир!» А командир добрыми, умными глазами смотрит на механика и смеется: «Теперь порядок… Испугался я за тебя».
А вот командир будто вскользь бросает: «Слушай, Митя, вчера случайно зашел на почту, так просто, поболтать с девчонками, и нащупал в кармане три сотни рублей. Дай, думаю, отошлю их твоей жинке, они мне все равно ни к чему. Да ты не благодари. Я ж сказал, что они мне ни к чему… Это точно…» Вот механик задремал на рассвете под крылом машины, зябко поеживаясь от утреннего холодка, а встать, чтобы взять куртку и укрыться, нет сил, уж очень он притомился за последние дни. И заботливая рука друга-командира прикрывает его кожаным регланом, а сам командир начинает быстро вышагивать вокруг машины: так теплее. Когда же механик вскакивает и видит на себе реглан, командир говорит: «Решил поразмяться, давно физкультурой не занимался. А ты бы вздремнул еще минут семьдесят, Митя…» Или вот: идет командир к машине, уже поставил ногу на лесенку, чтобы залезть в кабину, и вдруг вспоминает: «Да, Митя, я вот тут захватил из столовой пару котлет, подрубай немножко. Сегодня наш повар именинник, что ли: изготовил уйму вещей, а есть-то с утра не хочется». А Митя-то знает, что в столовую третий день не подвозят мясо и с питанием трудно. Это командир выпросил свой ужин, знает, что в столовой для техников плоховато. Командир… У кого еще есть такой командир? Всю авиацию пройди, облетай все воздушные армии, а такого не найдешь! Так и кажется, что сейчас он хлопнет по плечу и скажет: «Не моторы, а Павел Буре, механик! Давай-ка закурим по этому поводу, что ли».