Навстречу ветрам (Лебеденко) - страница 6

Я вытер ладонью разбитый нос, взглянул на девчонку и ответил: «Хорошо. Будем дружить. По-настоящему», Девчонка Лизка подхватила: «Я тоже с вами! И давайте придумаем девиз нашей дружбы!»

И мы придумали: «Плечом к плечу, храня великую силу дружбы, всегда вперед, только вперед!»

И вот мы уже семь лет идем плечом к плечу, всегда вперед и только вперед, — продолжал Андрей. — Когда три дня назад нас с Бледнолицым вызвали в горком комсомола и вручили путевки в летную школу, я сразу подумал: «А как же Лиза? Вместе учились в школе, вместе заканчивали ФЗУ, работали на одной стройке, вместе вступали в комсомол, а теперь?..» Но Бледнолицый сказал: «Она будет счастлива нашим счастьем». Это так, Лиза?

Так, Андрей.

И все же я немножко грущу. А если бы вы знали, как хочется стать летчиком! Мечта эта — с детства. Еще до того, как поступить в ФЗУ, я часто взбирался на самую высокую мачту и смотрел в море: кружится голова или нет? Страшно или нет? Ого, еще как было страшно! Ходил даже по карнизу крыши, как лунатик. Выбивал из себя головокружение…

На шхуне, чуть заметно темневшей на рейде, пробили склянки. Тонкий серп луны купался в волнах. Море совсем притихло, словно над чем-то задумавшись. Город спал, и тишина плыла над берегом.

Помолчим? — спросила Лиза.

Помолчим, — ответил Игнат.

И долго они сидели молча, погрузившись в свои мысли. Потом Андрей закурил и, когда спичка уже почти совсем погасла, увидел вдруг Лизины пальцы, запутавшиеся в светлых кудрях Игната. Андрей бросил спичку на песок и встал:

Пойду я. Мать давно ожидает.

Ни Лиза, ни Игнат не стали его удерживать. Последний вечер перед разлукой им хотелось побыть вдвоем. Когда Андрей ушел, Лиза ближе придвинулась к Игнату и положила голову на его руку.

Луч маяка по-прежнему убегал к горизонту, и холмики волн отбрасывали короткие тени.


2

Поезд словно врезался в густую темень. На полустанках и разъездах, проходя стрелки, вагоны качались из стороны в сторону. Шипели тормоза, стремительно проносились мимо оранжевые фонари. Море все дальше и дальше уходило вправо и наконец совсем затерялось за холмами и перелесками. Но в открытое окно еще долго врывались его запахи, будто оно плескалось у самых ног. Казалось, что сквозь стук колес и редкие гудки паровоза сюда доносятся мягкий шелест прибоя и тихое урчание волн.

Андрей Степной лежал на верхней полке и курил одну папиросу за другой. Он хотел сосредоточиться на какой-то очень важной мысли, но это ему никак не удавалось. Он начинал думать о том, как будет держать экзамены в школу летчиков, а перед его глазами вставал то образ деда Игната Морева, сорвавшегося с маяка, то старого каменщика Ивана Андреевича, то заплаканные глаза матери. Андрей морщил лоб и спрашивал: «Чему равен синус… синус?..»