Такая посадка называется «с козлом и козлятами». Для курсанта это позор. Анна знала, что там, где стоят командиры, инструкторы, свободные от полетов курсанты, посадка ее вызвала всеобщее оживление. Одни смеются. Другие ругаются. Третьи делают вид, что ничего не видели. А ее инструктор…
Она выходила из самолета, не глядя на него. Ей хотелось поскорее уйти. Но она была обязана доложить о полете.
Разрешите получить замечания? — вместо доклада спросила она.
Замечания? — словно удивился инструктор. — Какие же могут быть замечания? Все отлично, особенно посадка. Своим искусством вы удивили весь мир.
Ей показалось, что она услышала, как он скрипнул зубами.
Я виновата, — тихо проговорила она.
Вы виноваты? — он продолжал удивляться. — Никто этого не сказал бы. Все считают, что виноват ваш инструктор… Ведь это он научил вас так летать. Садитесь в заднюю кабину. Курсантка Карева, получите задание на полет. Впрочем, повторите все то же, что выполняла Буранова. Все то же, кроме посадки.
4
Анна склонила голову на борт самолета и сидела с закрытыми глазами. Ветер больно бил по лицу, но она ничего не замечала. Она ничего не видела, кроме лица инструктора. «Все считают, что виноват ваш инструктор. Ведь это он научил вас так летать…»
Она глянула на высотомер: восемьсот метров. Саша начнет сейчас делать вираж. Скорее бы она кончала пилотаж и шла на посадку. Скорее бы показаться людям на глаза, чтобы высмеяли, отругали. Только тогда станет легче на душе… А Никита?
Ну, как восьмерка? — крикнула Карева, на секунду убрав газ.
Восьмерка? Разве уже была восьмерка? Ах, разиня я, так опозориться…
Карева продолжала пилотаж. Петля. Плохая петля. «С зависом». Слишком рано убрала газ. И слишком грубо выводит из петли. Сумасшедшая нагрузка…
Анна подмечала эти ошибки, почти не думая.
Анка! Анка! Ты слышишь?!
Анна подняла голову и посмотрела на подругу.
«Зачем она сняла очки? — подумала Анна. — И почему у нее такой испуганный взгляд?»
Анка! Заклинило трос руля поворота!
Что? — Анна сорвала очки и оглянулась назад.
И слева, и справа тросы выходили из фюзеляжа и
без всяких обрывов тянулись к рулю поворота. Она снова повернулась к Каревой и сказала:
Спокойно, Саша. Иди по прямой без мотора.
Поставив ноги на педали, она вначале слабо, потом с силой нажала на правую, левую. Педали не поддавались. И самолет продолжал идти прямым курсом, с заметным снижением. Тогда Анна отстегнула ремни и, наклонившись, стала ощупывать рукой тросы. Как будто все в порядке…
В это время самолет качнуло, и он, зарываясь капотом под горизонт, начал разворачиваться влево. Карева оглянулась и растерянно крикнула: