- На той -неделе и был. — Сударушкина не удивилась вопросу.
Любая сторона жизни Универмага воспринималась старыми сотрудниками как общая забота... Ключник и так знал, что сегодня «канцелярия» собралась чеки сжигать. Утром комендант предупредил: готовься. А что готовиться-то? Огонь, так вот он, полыхает. Не все ли равно, чем топить? Бумага, она и есть бумага...
Обычно чеки сжигали после очередного переучета. И Сударушкина все ноги сбила: бегала, собирала комиссию. А честно говоря, просто очевидцев, которые, поглазев на огонь, подписали бы акт.
- Как жизнь, Маня? — спросил Степан Лукич.
- Цвету-у-у. — Сударушкина пританцовывала, словно гася энергию, что бушевала в кособоком теле.Не соберешь свидетелей, давай я подпись приложу, — предложил ключник.
- Соберу. Сейчас придут, — зябко хлопала Сударушкина в ладоши. — Холодновато что-то у твоего самовара.
- Власьевские морозы стучатся. Правда, они не больно ярятся, на весну поворачивает... Был такой великомученик, Власий.
- А ты верующий, Лукич?
- Верую. В денежные знаки крупного достоинства, — напускал на себя ключник.
- Болтун, — засмеялась Сударушкина. — Держал ты их в руках, знаки-то?
- Сколько раз! Помню, в войну садануло бомбой, стена рухнула, и деньги посыпались на снег. Их тогда неделями не кассировали. Видать, сейф своротило... Так бегали по двору, собирали. Кто в совок, кто по карманам пихал.
- И все до копейки собрали, — проговорила Сударушкина, не сомневаясь.
- А то! Главным кассиром тогда была Наташка Семицветова, она сейчас в «Заезжем дворе» директорствует. Умница, светлая душа... Все сокрушалась, что денег больше собрали, чем было...
С фанерным стуком откинулась дверь, и в проеме показался угол бумажного мешка. Потом и весь мешок, охваченный тонкими руками Нели Павловой. Под ярким платком сияли огромные ее глаза. Вслед за Нелей вошли бухгалтер Шура Сазонова и старший продавец «канцелярии» Магда Васильевна, пожилая женщина с опухшими больными ногами. Она несла мешок поменьше.
- Вот и весь оркестр! — Сударушкина взглянула на ликующую Нелю и вздохнула. Лично против Нели она, как говорится, ничего не имела. Ее, возмутила Рудина, приславшая на комиссию младшего продавца. Хотя бы товароведа, на худой конец. Конечно, отдел канцтоваров, кто его принимает всерьез...
Степан Лукич отбросил шланг, поднялся с ящика и призывно взглянул на членов комиссии: пора приступать к делу. Женщины уставились на огонь, улыбаясь своим мыслям. Суетливое пламя отражалось в зрачках, делая их лица чем-то похожими друг на друга. И Сударушкина уже справилась с негодованием против Рудиной.